– Мы вернемся через несколько часов, – ставит он в известность хмыкнувшего старика.
У бедного Ульриха брови от удивления подскакивают аж до самых волос. Да я и сама, опешив, едва не спотыкаюсь на ровном месте, следуя, как на привязи, за варваром.
– Красное, Ингвар, ты запомнил? Только красное! – высовывается из своего шатра Йорун, крича нам вдогонку.
Я едва поспеваю за широким шагом воина, и даже иногда бегу, когда мы ловко лавируя в толпе, минуем шумную ярмарку и углубляемся в город.
На языке так и вертится вопрос о том, куда так целенаправленно меня тащат, но я даже дышу с трудом, запыхавшись от быстрой ходьбы, на разговоры сил уже не остается.
Останавливаемся мы только перед дверями какого-то странного одноэтажного каменного здания. На входе сидит беззубая старуха, методично пересчитывая мелочь в глиняной плошке.
– Два медяка, – ворчит она, даже не взглянув на нас. Я испуганно отступаю на шаг, готовая в ту же секунду кинуться наутек, но пальцы варвара крепко сжимаются вокруг моей ладони.
– Куда ты меня привел? – хрипло спрашиваю я, дергая рукой. – Это что, дом терпимости?
Точно. Он меня решил в рабство продать, узнав, что я девушка. Вот и раскрылись его гнусные планы.
Я чувствую, как подкашиваются от ужаса мои ноги, и опираюсь ладонью о стену здания. Но на мое удивление, старуха тихо крякает от смеха, а потом и вовсе начинает хохотать. И Ингвар, нёки б его уволокли, тоже.
– Ты из каких болот такую дикую вытащил, – вытирает выступившие на глазах слезы старуха. – Она баню что, первый раз видит?
– Она родом из Эри, – отсмеявшись, объясняет викинг и толкает меня в спину. – Иди уже… Гевин! И не вздумай убегать. Твои лохмотья я заберу. Будешь меня ждать здесь!
– Там есть, кому ей помочь? – обращается он уже к старухе, а я захожу в небольшой полутемный коридорчик, чувствуя, как мое лицо пылает от стыда.
– Есть, – кивает старуха и, повернувшись, кричит куда-то вглубь помещения. – Руна, помоги этой дикарке.
На встречу мне выходит низенькая плотная женщина, и я понимаю, что это та самая Руна.
Кроме того, что она сразу же относит мои вещи Ингвару, больше мне не в чем ее упрекнуть. Показав как и чем мне пользоваться, Руна оставляет меня одну. Зря эти варвары так со мной. Баня почти не отличается от нашей купальни в замке, разве, что пара побольше, от которого у меня начинает кружиться голова.
Задумываться о том, зачем Ингвару меня вести в баню я уже не решаюсь, просто наслаждаюсь возможностью быть чистой. Даже осел уже бы догадался, что мой секрет для викинга секретом не является. Банщица, и та сразу поняла, что я женщина. Хотя это же женская баня, вряд ли сюда бы мужчину привели. А наряд монахини от наряда монаха ничем не отличается, разве, что сестры носили еще на голове белые или коричневые платки.