– Евгения Пензюковна, тёть Кать. Женин дед был большой оригинал!
– Вообще-то я пошутила, Миш, – мне стало немного неловко. – Мой дед на самом деле родился в Пензе, но сына своего он назвал обычным мальчишеским именем. Мишкой. Ну, то есть как вас. Так что я у нас Михайловна, прошу любить и жаловать.
Я привстала и сделала книксен. На Мишу мне почему-то стыдно было смотреть. Не люблю я разочаровывать ожидания людей!
– Я согласен, Женя.
– С чем? – не поняла я.
– Любить и жаловать, – не меняя тона, сказал он.
Я подняла на него глаза.
«Этого не может быть никогда!» – произнесла я мысленно, не отрывая от него своего пристального взгляда.
«Посмотрим!» – упрямо ответил он глазами, тоже цепко всматриваясь в моё лицо.
Я еле заметно пожала плечами.
– Ну что, дамы, нести вам чаю с баранками? – произнёс он вслух. И улыбнулся уголком губ.
Интересно, что ты задумал, голубок? Впрочем, что бы это ни было, ничего изменить ты уже не в силах! Мои ребята окажутся тебе не по зубам, а в Москве и вовсе не представится случая встретиться со мной. Я усмехнулась.
– Соседушка, тебе повезло! – Катерина Ивановна потрясла кульком, внутри которого болтался один единственный оставшийся пирожок!
– Это судьба! – скользнул по мне победным взглядом Миша и разломил лакомство на две половинки. – Делюсь с вами, Женя! И не отказывайтесь, иначе нанесёте мне несмываемую обиду!
– Ладно, съем, – согласилась я. И правда, что мне стоит? – Потом, когда умоюсь.
– Нет, сейчас! – решительно объявил Михаил.
– Ну ладно, – уступила я. Под неотрывным взглядом соседа я съела полпирожка и отряхнула руки. – А теперь я могу пойти в туалет?
– Теперь – хоть в загс, дорогая Евгения Михайловна!
– Вот туда вы меня точно не затащите, – пробурчала я еле слышно и выскочила наружу.
За час до Арбузова я стала совершенно невменяемой. Прильнув к окну, я не отрывала влажного взгляда от пролетающих пейзажей, таких знакомых и таких неузнаваемых! Мои соседи с улыбкой наблюдали за мной. При подъезде к самому городу движения мои стали сумбурнее, а взгляд – ещё более сумасшедшим.
– Это завод, на котором работал мой папа! – воскликнула я, увидев знакомые очертания заводских труб.
– А кем он там работал, Женечка?
– Начальником цеха! Ой, смотрите, смотрите, это мой дом! Бывший, конечно, – поправила я себя. – Я и забыла, что он отсюда виден! Видите? Во-о-он там!
Я показала рукой на трёхэтажный, еле заметный сквозь густую листву, дом, стоящий в окружении высоток.
– Понастроили, черти! – огорчилась я. – Раньше наш район был деревня деревней, двери даже входные порой не закрывали, настолько доверяли соседям. А сейчас… Эх, расстроили они меня!