Сказано, сделано. В. Дудко даже не подозревал, что именно Розов ускорил момент нашего сближения.
В общем, В. Дудко накрыл стол. Я не помню, что было на столе. Наверное, шампанское. Может быть, яблоки. Была ли закуска или другие фрукты? Это, наверное, было не важно. Встретили Новый Год, наверное, как тысячи других пар, встречающих праздник вдвоём.
Все товарищи по комнате в эту ночь отсутствовали. Так что мы были действительно одни. Койки в общежитии были железные, узкие. Матрасы на них – тоже узкие, односпальные. Поэтому, когда ложишься в кровать, вернее, в койку, проваливаешься в серединку. А, если ложатся двое, то каждый из них попадает на голый, жесткий железный край.
Надо вспомнить, что до этого момента я никогда не испытывала оргазма, и в общем-то меня секс, как таковой, не привлекал. Я не понимала его. Может быть, это было следствием моего «целомудренного» воспитания в детстве?
В общем, я легла в эту железную койку, раздевшись в темноте. Я не знала, что такое – контроцепция. Виктор, вероятно, знал, так как воспользовался какой-то мазью. В общем, в эту ночь, я была пассивной по неумению и по недоразумению. Для Виктора, вероятно, наша близость означала чувство победы, и моей капитуляции. Трудно рассказать подробно о том, что мы чувствовали. Близился рассвет. Я заснула, а Виктор сидел на краю кровати и смотрел на меня до самого утра. Что он испытывал в эту предрассветную пору, может рассказать только он сам…
Может быть, после этой ночи, мы и расстались бы навсегда, если бы я не начала уже с этого же момента его ревновать. Я считала, что, отдавшись, я приобретаю власть над ним. Но наши встречи в силу разных обстоятельств, были нерегулярными. Иногда мы не виделись месяцами. А Виктор не считал себя обязанным «хранить верность». И поэтому, этот год был годом проб и ошибок. Тем не менее, можно считать, что каждый Новый Год, мы имеем право отмечать дату совместной жизни.
1-го января 2014 года исполнилось ровно 55 лет, как мы вместе – не знаю – как называется эта свадьба. А в этом, – 2016 – уже 57 лет, как мы вместе…
А тогда… Утром проснулись… В этот день я не вернулась в своё общежитие. Наверное, что-то приготовили, что-то ели. О чём-то говорили…
А к вечеру в дверь раздался стук. Пришёл Виктор Розов с девушкой.
Это одна, можно сказать – из моих подружек. Её родители жили и работали на шлюзах. Посёлок Дзержинский стоит на Москва-реке. И вниз по реке были установлены шлюзы. Там была запретная территория. Нинин отец много лет обслуживал этот шлюз, и поэтому его семья пользовалась служебным домом, который, практически стал их собственным. Рядом других домов не было. Деревня была где-то в стороне. За домом у них был большой сад и огород. Её мама выращивала «море» клубники. Я помню, один раз она пригласила меня и моего отца (он тоже в это время жил в общежитии) в гости к родителям.