Мне пришло в голову, что раз в деревне никого нет, то мне придется сопровождать Асю обратно в город – а может, и дальше быть рядом с ней, пока она не найдет кого-то из близких. Я еще не понял, радует меня это или огорчает. С одной стороны, перспектива провести остаток дня… а может быть, и ночи с Асей, вытирая ей сопли, успокаивая и гладя по голове, не скрою, манила меня. Но, с другой стороны (надо же иногда быть честным с собой), пока мы ехали сюда, я настолько сжился с мыслью о скором расставании, что уже представлял себе, как проведу вечерок у себя дома – в сладком страдании от того, что ее нет рядом, и компенсируя отсутствие Аси очередной бутылкой. А вы думали, все просто в голове у мужчин?..
Впрочем, она уже успокоилась – сама и поразительно быстро.
– Смотри, – показала она.
Она раздраженно сбросила мои руки и высморкалась, наконец, в платочек. Шагнула в угол комнаты и подобрала грязную, затоптанную книжицу, валяющуюся на полу. Я придвинулся поближе, чтобы разглядеть находку. Это оказалась всего лишь тетрадь с детскими рисунками, по-видимому, за авторством самой Аси (очевидно, в те младенческие времена изобразительное искусство еще не было ее сильной стороной). На клетчатых листочках всюду был один и тот же сюжет: большеголовая принцесса с рахитичными ручками и разлетающимися косичками защищается кривым мечом от странного, жутковатого существа: очень высокого, худого, на непропорционально тонких жирафьих ножках, с головой, скрытой остроконечным черным капюшоном.
– Кто это? – спросил я Асю, перелистывающую ломкие страницы.
– Это я так себя представляла.
– Хм, – в некотором замешательстве произнес я. – А почему здесь у тебя такие длинные ноги?
Это прозвучало, боюсь, нетактично по отношению к низенькой Асе (хотя клянусь родной матерью, Богом и чертом – к ее ногам с трогательными круглыми коленками и детским размером обуви у меня претензий не было), и я тут же спохватился:
– Я имею в виду – почему такой странный капюшон?
– Ты что, дурак? – вздохнула она. – Не видишь, что я – это п-принцесса? А это – чудище из Еськиных сказок. Называется Хоседэм14.
Она аккуратно сложила тетрадку и убрала в свою крохотную сумочку. Посмотрела на меня:
– Я боюсь, – пожаловалась она.
– Понимаю, – кивнул я. Мне и самому было не по себе в этом холодном, заброшенном доме.
– Нет, – сказала она, – я боюсь, что мама умерла. Она же уже тогда почти не ходила, ты п-помнишь…
– Да не-ет, что ты! – заявил я с преувеличенным оптимизмом. – Не может быть. Она же совсем нестарая была.
– Знаешь, что, – неожиданно рассудительно сказала Ася. – Пойдем-ка на кладбище, пока не стемнело. Покажешь мне, что вы там натворили. И поищем маму… господи, хоть бы ее там н-не было!..