– Да ладно, я те на слово верю. Что ж, надо где-то наколымить бабло – чтобы качаться до упора, и расти, расти и расти. Или просто качаться слегонца – оздоравливаться…
– Не надо, – невесть откуда возник туманно улыбающийся Саныч. – Не надо качаться до упора.
– Что-что?!
Саныч будто ждал, что парни пробасят в один голос. Заржал, запрокинув голову.
– Что-что! Не суй в ничто! Пойдем, чего скажу, – тренер вышел с Глебом в коридор. Вкрадчиво спросил: – Кто-кто я?
– Ну, рекрутер… Ну, я думал, коммерческий ход у вас такой.
– Правильно думал. Только я никого не рекрутирую А с тобой мы поработаем… Без дезы. Не бойсь. А присед у тебя, вот, извини, правда, неправильный. Поменьше поставь, и…
– Саныч!
Резко обернувшись на зов, тренер увидел Кирилла Охтина. Атлет выглядел нервным. Медленно шел к тренеру, недовольно сжав челюсти, с красным лицом. Он, казалось, готов зарыдать, только не смеет это делать в присутствии худощавого юноши.
– Ну что я те помогу, Кирилл! – снисходительно запричитал Саныч. Помассировал трапеции бодибилдера. Указал на приоткрытую дверь гардеробного помещения за спиной Кирилла: – Иди к Аскольду. Угу?
– Саныч, я уже стареющий атлет! – обиженно пробасил Охтин, аккуратно отталкивая от себя тренера. – И я для кого гроблю ся!? Саныч! Для кого!?
Тренер выдержал тяжелую паузу. Снова указал на дверь бытовки, кивнул Кириллу: – Зайди, а…
Недовольно крутнув головой, атлет направился к раздевалке. Открыв дверь, увидел Аскольда, вышедшего из душа. Постояв недолго в дверях, Кирилл резко вдохнул носом воздух. Решительно подошел к Кононову.
Подождав, пока Аскольд вытрется и оденется, Кирилл присел на скамейку. Жестом пригласил Кононова сесть рядом.
– Спасибо, Кирилл, я постою. Можно?
Аскольд был, как всегда, в приподнятом настроении. Но расстроенный взгляд коллеги его неприятно напрягал.
– Сядь! – сердито рявкнул Охтин. Потом сразу же взял себя в руки, виновато качнул головой: – Прости, Аскольд. Присядь, пожалуйста, есть разговор.
– Разговор – о протеже? – уже без ироничных ноток спросил атлет, беспокойно присаживаясь рядом с коллегой.
– Да, о протеже. Тебя, дорогой, протежируют – и ты, бога ради, будь человеком. Будь, а? – поняв, что Аскольд не очень доволен темой разговора, Кирилл перешел на просительно-мягкий тон: – Аскольд, я для кого и для чего ращу бугры? Я ведь адски пашу, чтобы их растить. Я для кого и для чего ем этот навоз? Я почему не могу, как вот ты, заслуживать "мистера Паддинга"? Или хоть третье место на соревах. Почему нет? А, Асколдио?
– Кирьян, уважаемый, – Аскольд хотел положить руку на плечо коллеги, но тот нервно отстранился. – Понимаешь, как я могу это сделать?.. Как?!