– Не хочу огорчать Вас, Ольга Николаевна, но боюсь, что они и вправду были увезены из Петрограда. Но, кто знает, возможно, так даже лучше. Ведь Вы знаете, что Милюков хочет вывезти их в Англию, не так ли? – Ольга Николаевна кивнула, и мягкий свет озарил её глаза, – Так что, чем дальше они, тем безопаснее для них же, я полагаю.
– Надеюсь, – прошептала она.
– Но что же я, как Вы себя чувствуете, я слышал, что Вы больны, однако встретили меня лично, и, по правде сказать, я весьма сим польщён.
– Да, болезнь меня сразила, конечно, но Александра уже с полмесяца так тщательно и усердно заботится обо мне, что у меня не было иного выбора, как быстро встать на ноги. И, Владимир, ты дорог всей семье нашей, и мы безгранично рады твоему приезду, – говорила Ольга Николаевна, когда наверху послышался крик Александры и быстрые шаги её.
– Мама пропала, Прасковья Дмитриевна! Прасковья Дмитриевна! Её нет в её покоях! – твердила она со страхом в голосе, но спустившись на первый этаж и узрев мать, она бегом подошла к ней, – Мама, слава Богу, за что ты меня так пугаешь? мама, я же всего на мгновение отлучилась, а тебя уже и след простыл! Тебе не следует вставать с постели, ты ведь знаешь, что доктор сказал.
– Дорогая, никого я не собиралась пугать, – отговорилась она, нежно охватывая тёплыми ладонями руку дочери, – отец Христофор зашёл ко мне, мы немного побеседовали, а потом я услышала, как ты кричишь на этого юношу и поспешила спуститься, однако скорость моя едва ли равна скорости улитки, потому и пришла я сюда значительно позже. К тому же, юная леди, чтобы я боле от Вас такой брани не слышала! – Александра потупила глаза, – Владимир, между прочим, сам болен, а приехал к нам, а ты столь невежественно приняла его. Стыдно, – сказала княгиня притворно строго, тепло глядя на Владимира, – а теперь я удаляюсь. Прасковья Дмитриевна, голубушка, проводите меня в спальню, будьте так добры. И чай не забудьте, жажда ужасно замучила старую душу, – Ольга Николаевна так же тяжело, как и села, поднялась и довольно проворно пошла к лестнице, где её и перехватила бойкая ключница.
В комнате долго царила тишина. Александра запахнула посильнее халат и безмолвно села рядом с Владимиром, несколько отвернувшись от него. Владимир, улыбаясь, глядел в спину княжне, постукивая концами пальцев по дереву стола. Вдруг Александра резко развернула голову и положила свою руку на ладонь князя.
– Можно попросить Вас, наконец, не стучать, Вы же не дятел, в самом-то деле!
«Ну, хоть не молчит, уже неплохо» – подумал Владимир.