– Александра, извини меня, ну не мог я тебе писать, не мог. Не злись, – вымолвил тяжело Владимир.
– А я не злюсь, не злюсь я, Владимир. Я в бешенстве. Ненавижу это проклятое Временное правительство, эту революцию, – просипела она сквозь зубы и стукнула кулаком по столу, – и ты! как ты? – обратилась она к нему абсолютно другим тоном, аккуратно дотрагиваясь до руки Владимира, – о господи, прости меня. Я просто…
– Эй, что ты, – он нежно поднял её подбородок, – и не так меня в армии обругивали. Я рад, что ты меня хотя бы не ударила, а то, говорят, никто после этого не выживал, – заметил он, смеясь. Александра пыталась ещё делать вид, что она обижена и безразлична, но было видно – она безумно рада приезду её князя и едва держится, чтобы не броситься ему на шею.
– Андрей сказал, чтобы я, знаешь ли, не боялась использовать силу, – проговорила она, сидя всё так же отвернувшись, – Да… Андрей, лишь бы у него всё было нормально. Как у меня болит сердце за них всех. И связаться с ними нет возможности. Раздражает, ужасно действует на нервы, – Владимир молча сидел, слегка покачивая ногой. – мама сказала, ты болен. Это так?
– Когда я рядом с Вами, princess, я не чувствую ни боли, ни усталости, а значит, я здоров, когда Вы со мною.
– Владимир! – воскликнула она, закатывая глаза, развернула корпус к юноше и легко и игриво ударила рукой по плечу князя, который в этот же момент скорчился от боли и шумно вдохнул через нос, – что такое? Тебе больно? – Владимир только качнул головой и прокашлялся, – прости, пожалуйста, я не знала. Расскажи мне, что с тобою.
– А что рассказывать: бывало и хуже. Руку не ампутировали, и то хорошо. Премилый халатик, кстати, просто прелестный.
– Это Ольгин, – немного смутившись промолвила княжна и ещё сильнее запахнулась, – Тебе хотели ампутировать руку?
– Боже, Александра, неужели ты хочешь говорить про мою руку? такая тоска! Расскажи мне лучше, как ты попала сюда. Я думал, Александровский дворец был оцеплен.
– Был, но в каждой преграде можно найти брешь. Владимир, я так боялась, что ты умер, что начала злиться на тебя, а теперь мне так…так совестно. Ты так мучился, а я так злилась на тебя, что не хотела ничего о тебе слышать, – Александра перевела взгляд на лицо Владимира, сложила руки, прислонив к губам, и прошептала, – ты сможешь простить меня?
– Не за что, princess, вовсе не за что мне тебя прощать, – сказал он, нежно глядя на Александру, – с кем не бывает.
– Да со многими не бывает, Владимир, – она подавлено смотрела на него из-под русых бровей, покусывая нижнюю губу, и выглядела при этом премило. Владимир немного наклонился к лицу княжны, но она отдёрнулась назад, – Что же я, пойдём скорее, я напою тебя прелестным малиновым чаем! Пойдём, боец, а то больно уж несчастным ты выглядишь.