«Что ж, может быть, mére и права в чём-то; возможно, я действительно неспособен обеспечить Александре должную защиту, но что, что я могу теперь? Заставить её каким-то образом отправиться с матерью в Америку? Невозможно и гадко, да и характер княжны слишком сильный, чтобы заставить её сдаться. С другой стороны, я ведь всегда буду рядом с нею, буду делать всё, что от меня зависит, только достаточно ли этого? Достаточно ли широк размах руки моей? Сие непонятно, да и понять, думаю, невозможно, однако коли необходимо будет проверить: так на части разорвусь, а сделаю всё, супротив любого ветра выйду, всё выдержу, чтобы спасти величие, бесстрашие и выдержку Масловых, чтобы спасти Александру».
Глава девятая.
– Престранная Вы, Сандра, право, – прошептала быстро Александре, сидя за завтраком в день отъезда Ирина, – не обижайтесь Вы на меня и не судите мои слова, как оскорбление или колкое замечание, только вот я никак не могу понять: отчего Вы с ключницей Вашею Прасковьей Дмитриевной «на Вы» обращаетесь, а с матерью нет. Чудно! Доводилось мне слышать, будто Вы и с папенькой Вашим «на ты»?
– Да, а отчего же это и странно? Они ведь мне родные, не так ли? Я близка со своими родителями, как близка я и с сёстрами, и с братом, и сами слова не должны отдалять нас друг от друга.
– Я никогда не слышала такого от дворян, право, Сандра, Вы исключительная! Вы точно не из нашего мира! – воскликнула княжна, хватая Алекс за руку и сжимая её, что было сил.
– Довольно, Iren, оставь княжну, – промолвил Владимир, удивлённо глядя на робкую обыкновенно сестру, – что станет с тобою, коли она скажет, что и штаны она носила вне своей комнаты.
Александра зарделась, а Ирина вскрикнула и прикрыла рукой распахнувшийся от удивления рот. Однако выразить своих чувств девушке не пришлось, прозвенел звоночек: пора было отправляться в путь. Точная, пунктуальная Ольга Валерьяновна ровно в девять часов утра двадцать первого октября стояла собранная в холле и дожидалась, не вполне терпеливо, своих спутников, коих, между прочим, оказалось больше, чем того ожидалось: узнав об отъезде Ольги Николаевны заграницу, Мия, слёзно кланяясь в самые ноги княгини, упросила её взять бедную фройлейн Мию Хофбауэр с собою. Когда все, наконец, собрались, а это произошло без малого через десять минут, княгиня Палей была ужасно разгневана непунктуальностью своих спутников.
– Отчего так долго? Iren? Natalie? – разгневалась она, глядя то на своих дочерей, то на старинные ворчащие робко часы.
– Боюсь, – встала на защиту потупивших глаза княжон Александра, – боюсь, Ольга Валерьяновна, это я виновата в их задержке. Прошу прощения.