Между тем политическая обстановка в стране обострилась до предела. Временное правительство, как ни старалось, не могло сдержать бастующих рабочих и крестьянские массы. Им всё было мало. Народ хотел власти, народ хотел крови, и каждый понимал, что рано или поздно она прольётся.
Вскоре дело дошло до того, что народ, обточенный умелыми языками, был готов заживо разорвать царскую семью и всех, кто имел к ним отношение. Что же делало правительство? Осознавая недопустимость готовящегося действа, Временное правительство, а именно Павел Милюков, проводило довольно короткие, но результативные переговоры с королём Георгом V, итогом которых стал договор на переезд семьи императора и близкого окружения его в Англию под дипломатическую опеку монарха. Отъезд был запланирован на март 1917 года, однако карты пали. Романовым суждено было принять иную судьбу.
Домашний арест в стенах дворца длился вплоть до августа месяца. Условия содержания известнейшей в России семьи были строжайшими, однако нельзя сказать, что не находилось во всей огромной России людей, сочувствующих НиколаюII; тех, кто бы, проходя мимо Собора Василия Блаженного в Москве или Зимнего дворца в Петрограде не вздыхал бы с сожалением и грустью и не переживал бы за судьбу государя и семьи его. Однако темпы жизни в России не позволяли расслабиться никому, начиная с самых богатых и влиятельных когда-то, заканчивая нищими и безграмотными.
Что это такое? Чрез что смотрит теперь на Москву чужеземец? Нет, это не пурга, не туман застилает московские виды, это дым заводов спускается к земле, удушая всех живущих на ней, а потом вновь вздымается к небесам, будто желая погубить всех и там обитающих.
– А это что?! Неужели почта! – слишком громко воскликнула только что оправившаяся от отита Мария, легко подхватывая на руки письма с мраморного пола, – И впрямь почта! Александра, Андрей идите скорее сюда!
– Что там у тебя, Мари? – спрашивала осипшим от болезни голосом Алекс, – ты знаешь: время пить лекарство! Ты только что поправилась!
– Тут почта, Алекс, почта пришла к нам! Вот, кажется, из вашего дома письмо.
И действительно на грубом жёлтом пергаменте конверта стояла семейная печать. Александра оживилась, ведь от Ольги Николаевны не приходило новостей уже несколько месяцев.
«Ты не разыгрываешь меня, Мари? Не разыгрываешь?!» – говорило её лицо, когда княжна подлетала к Марии и нетерпеливо выхватывала письмо из рук подруги.
– Андрей! – изо всех сил крикнула Александра, – Андрей, скорее! Скорее иди же сюда! – сил ждать брата на месте совершенно не было, потому княжна уже бежала по ступеням вверх и вверх, пока не столкнулась с Андреем, чуть отлетев назад от столкновения с высоким, сильным младшим братом, – Андрюша! Что ж ты там так долго?!