– Вы же знаете, что я не могу уходить надолго, – буркнул он, хмурясь, переменная пальцы. Алексей плохо переносил свою болезнь, а когда в замке началась эпидемия кори и отита, Андрей не отходил от своего друга ни на шаг, постоянно оберегая его. Князь, кстати, был единственным в замке, кто не покорился бушующей болезни, и всё время оставался абсолютно здоровым физически и морально, – Чего ты хотела? – вопросил он, но, заметив письмо в руках Александры, сразу понял, к чему такая срочность, – от матери? – Алекс тихо кивнула, – давай.
– А почему это ты распечатывать будешь? Я старше, если Вы не забыли, князь.
– Да что ж ты, раз взрослая такая, сама не открыла-то письмо, без меня? – Александра немного оробела, но Андрей улыбнулся ей, и конверт, наконец, был распечатан.
Корявые мужской почерк много и кропотливо описывал что-то. Письмо не было написано рукой Ольги Николаевны, однако оно было посвящено ей, потому практически каждое предложение содержало в себе её величественное имя.
«28 июля 1917 года, Петровский остров, Петербург.
Дорогие господа мои Андрей и Александра,
Прошу-с прощения, что посмел побеспокоить вас в столь сложное время, однако жизнь выставляет всё новые и новые препятствия на праведном и благородном пути вашем. Не желал бы сообщать вам сию новость, однако знаю, что обязан, потому и говорю: вчерашнего дня из Казани прибыли её Сиятельство княгиня Ольга Николаевна. Все оставшиеся в имении, коих, кстати говоря, совсем не много, были безгранично осчастливлены приездом их, однако Ольга Николаевна оказались больны очень и совсем немощны.
Сегодня поутру приходил доктор к нам, однако, приняв серьёзный вид, сказал только: «У больной пневмония. Я не смогу помочь ей, увы, лишь покой и забота, вероятно, смогут». Известие ужасающее, потому я постарался сразу сообщить вам, господа мои. А потому как знаю, что его Сиятельство уехал в Москву, передал письмо в Царское Село, где, надеюсь, мои дорогие Александра и Андрей живы и здоровы.
Её Сиятельство стали совсем плохи, бредят, боятся, что умрут, не увидев своих детей. Мы, конечно, молим Бога за княгиню. Однако теперь мне нужно закончить. Княгиня плачут, зовут; мне нужно помочь им.
С уважением и огромнейшим сочувствием ваш покорный слуга,
Землёв Пётр».
– Боже мой, – ахнула Александра, чьё сердце смялось внутри, но заплакать она никак не могла, – как же…– но Андрей оборвал сестру, выхватив письмо из рук её, и стал взволнованно и быстро ходить взад-вперёд по комнате. Через несколько минут он резко остановился, серьёзно взглянул на сестру и тихо сказал.