-- А с этим что делать? -- Насон Рябухин показал рукой на Михаилу Митрофанова, который вытряхивал из штанов остатки назойливых муравьев.
-- Может, петлю на шею и того... -- Он неопределенно взмахнул рукой в воздухе.
-- Грех на себя из-за дерьма этого брать не станем, -- зашумели остальные.
-- Пусть с нами будет, -- Едигир тоже не хотел лишних жертв.-- Идем,-ткнул он в бок Герасима.-- Только лошадь свою оставь.
Они без труда нашли тропу, ведущую к варнице и вскоре услышали запах гари, доносимый встречным ветром.
-- Видать, избу спалили, -- предположил Герасим. И точно. На поляне дымились остатки обгоревшего сруба, лежал перевернутый на бок котел для выварки рассола, на пожухлой траве поблескивала рассыпанная соль.
-- Вот всегда они так,-- сокрушался Герасим,-- все пожгут, повоюют, перепортят. Не по душе, что на ихней земле соль добываем.
Едигир молчал, отыскивая среди многочисленных следов направление, по которому ушли от варницы нападающие. А те, видимо, и не думали запутывать следы, шли открыто, не таясь, не ожидая, что кто-то будет их преследовать. Тут они чувствовали себя полными хозяевами. Прикинув, он понял, что всадников было не менее полусотни.
-- Туда пошли,-- показал он рукой.-- Нож есть? -- спросил Герасима.
-- Есть,-- тот похлопал по сапогу.
-- Спрячь хорошенько, чтобы не нашли, а саблю мне давай.
-- Зачем? Не отдам саблю.
-- Пленный мой будешь. Понял? Руки давай, вязать буду.
Герасим вытаращил глаза, но подчинился.
-- Василий, а ты меня им не продашь? -- с недоверием спросил.
-- Надо будет, продам. Сам захотел идти, теперь терпи.-- Он ловко скрутил ему руки и конец веревки перекинул через седло, запрыгнул на гнедого и дернул за повод.-- Аида, поехали!
-- Не гони так быстро,-- заорал споткнувшийся на первых же шагах Герасим,-- а то мертвого притащишь.
Едигир направил коня по хорошо обозначенной тропе, где совсем недавно прошла полусотня. У него не было пока готового плана освобождения пленных и он больше надеялся на удачу или везение, понимая, что рискует не только своей головой.
Несколько раз переправлялись через небольшие речушки, взбирались и спускались по склонам каменистых гор, но Едигир не отвязывал от седла тащившегося сзади Герасима. Он даже не разговаривал с ним, хотя тот и пытался спросить что-то. И лишь когда потянуло дымком от костра, он по неуловимым признакам понял, что до лагеря недалеко, и повернулся к добровольному пленнику, приложив указательный палец к губам.
Вскоре они выехали на берег довольно широкой реки с обрывистыми каменистыми берегами и увидели несколько стоящих друг подле друга шатров, дымящиеся костры, возле которых сидели воины, занятые едой. Едигир огляделся по сторонам и подумал, что он бы разместил шатры иначе и не ставил бы их так скученно, плотно друг к другу. Скорее всего, кто-то из северных князей со своими нукерами пошел в набег на русские варницы малыми силами. Не было видно даже охраны.