Пегасовцы паниковали. Иностранцы – взрослые люди, некоторым было уже за тридцать – держались лучше, но, судя по количеству обращённых к Саше реплик, тоже требовали ответа. А Саша обратилась… к Кире.
– Им не выбраться. Что будем делать?
Они спрашивали у Киры? Ну, Кира не знал. Он не был Пегасом, он был никем – дураком и убийцей – он не видел выхода без жертв. Напасть на солдат? Пегас забрал всех вояк, а за атаку на представителя закона расстреляют на месте. Прорваться внутрь? А потом куда? Попытаться отвлечь? Ага, обученные солдаты не заметили агрессивную кучку взбаламученных людей рядом, конечно! Юноша закрыл глаза. Пегас, чтоб тебя. Раскинь свои крылья да взлети над крышей! Только ты летать уже давно не можешь…
– Выход? – по-русски спросил один из иностранцев, – Им надо выход.
– Выход, – согласилась Элен, – только тогда они сразу подохнут. А кто не подохнет, того в камеру вернут. Ну, я пошла.
– Что? – растерялся Кира.
– Куда?! – воскликнула Саша.
– Туда. Там мои ребята и мой народ. Ну, знаете, все эти… инглиши-фигинглиши. Незаконные.
– Алёна, – Саша решилась – взяла её за руку, и обе вздрогнули.
– Я не обижусь, если ты не пойдешь. И вы все, – она обратилась к пегасовцам, – вам-то они вообще никто. Так что сидите здесь. А лучше валите. Бежать… это не крысятничество. Это выживание. Вот. А речей не будет никаких. Я помирать иду. Хах, лишь бы они ничего взрывать не начали. Трясет меня от этих громких звуков. Держи.
Она отдала потерянной, белой от страха Саше свой телефон.
– Там в заметках куча всего. Про тебя, в основном. Дарю. Сними то, что будет происходить, и отправь моей маме. Вы ж хотели призвать общественность? Вот вам зашибенский материал.
Она высвободила руку из пальцев будто онемевшей Саши и, прихрамывая, пошла через дорогу, мимо людей, мимо солдат, мимо их автоматов, завёрнутая в красный флаг и будто совсем не боящаяся. Остановилась прямо перед дверью окружённого здания. Повернулась. Встала перед врагом, во много раз превосходящем её. Положила руку на сердце.
Запела.
Закричала, точнее, фальшиво, мимо нот, но слова эти с юных лет знал каждый россиян, и гордость за свою страну должна была пробуждаться в нём каждый раз, когда он слышит родной тягучий мотив. Не удивительно, что солдаты растерялись. Маленькая фигурка, завернутая в алое, не представляющая угрозы, стояла перед ними и, вскинув лицо к небесам, так громко пела гимн Российской Федерации, что каждое слово, должно быть, разрывало её горло, как проглоченное лезвие.
– Славься, Отечество! Наше свободное!
Внутри её тоже услышали – не могли не услышать. В оконном проёме на мгновение показалась тень. На что Элен рассчитывает? Одной ей… одной ей не укрыть их.