Поэтому они на неё сейчас так смотрят. С опаской и плохо скрываемой благодарностью.
– Ребят, – Элен обращалась в основном к тем, кто стоял ближе, но и остальные, услышав её голос, подтянулись сами, – Зайдите сегодня в объявления, плиз. Кейт скинет прогу, надо всем скачать.
– Зачем? – вполне логично удивился кто-то, но Джулия шикнула на него:
– Какая разница? Элен сказала, значит, скачай!
Все митингующие рассредоточились вокруг пустого постамента, с опущенными баннерами ожидая начала шествия, а полицейские ходили вокруг, не вмешиваясь в происходящее. Их никто не должен вычислить или заметить. Даже в просьбе Элен не было ничего особенного. Программа и программа, чё такого?
– Это мера безопасности, – ответила девушка и почти не покривила душой. Действительно же, безопасности, это всех их защитит от «крыс», – Остальным нашим скажите, лады? Кто не может зайти, я вам ее прямо щас перекину, только…
Предложение оборвалось на середине, но никого это уже не волновало. Головы всех, в том числе и Элен, почти одновременно повернулись в одну сторону, и это выглядело так, будто разноцветная волна прокатилась от края к центру, к пустому постаменту, где теперь на месте Карла Маркса стоял человек. Именно его голос вызвал такое всеобщее оживление.
Сначала Элен показалось, что на баннере, который он держал, изображены две черные, переплетенные змеи, и больше там нет ничего, но, приглядевшись – осознав – она поняла, что ошиблась. Клыкастые головы змей смотрели в разные стороны и венчали края черной лиры, изгибались, создавая эту лиру из своих тел. А он…он был Лидером. С большой буквы. По крайней мере, Элен казалось, что именно так должны выглядеть лидеры. Высокий, широкоплечий, с мощными руками, рельеф которых не скрывали даже рукава рубашки, и длинными ногами, будто вросшими в камень. Он был словно статуей с этого постамента, ожившей, чтобы обличить в безрассудстве глупый мир. Высокий лоб, гордый профиль, уверенный взгляд, зычный голос…за таким бы Лучи точно пошли. Уж в таком бы никто не сомневался, даже взрослые. Они сами бы выстроились в очередь, чтобы отдать за него жизнь.
Элен не хотела, чтобы за нее отдавали жизнь, но ей часто казалось, что она должна была родиться именно такой – высокой, сильной, красивой. И – мужчиной. Просто кто-то что-то напутал при распределении характеров, и теперь все запредельные амбиции томятся в теле дряблого, заплывшего жиром гнома.
Но разве можно завидовать грому в том, что он обладает такой раскатистой силой? Или солнцу в том, что оно дарит тепло и свет?