Теперь фабрика давала хоть небольшой, но прибыток, и стеклянная посуда имела спрос на ярмарках, у купцов, в питейных заведениях. Алексей Яковлевич подумывал уже со временем открыть рядом смолокурню и поташный заводик, прикупить работников, поставить дело на широкую ногу.
-- Шел бы, Иван, ко мне в управляющие, - уговаривал полушутя он Зубарева, - мы бы с тобой годков через десяток первые богатеи на Сибири стали. Посуда, она всем нужна, а научимся поташ производить, подряд возьмем тысяч на сто, развернемся...
Иван поначалу отмалчивался, отшучивался, но потом, после нескольких стопок домашней настойки, открылся.
- Нет, Алексей, не по душе мне сидеть на месте да прибыток каждодневный считать. Не мое это дело...
- Да, тебе, видать, по киргизам палить больше по нраву. Шел бы тогда в армейскую службу. Там навоюешься...
Ивану бы промолчать, не встревать в серьезный разговор, но накопилось изнутри, накипело в нем и, не вытерпев, стукнул неожиданно для братьев кулаком о стол, огрызнулся:
- Ни в торговле, ни в службе армейский проку не вижу!
- Отчего же так? - взметнул бровь под лоб Федор. - Все так живут. Может, тебе в монастырь захотелось, скажи, не таись от родни...
- Хватил! Монастырь! На другой день руки бы на себя наложил или сбег, куда глаза глядят, - все больше распалялся Иван Зубарев. - Воли хочу! Свободы полной! Вот коль бы родиться мне дворянином, то и разговор другой был бы.
- При деньгах да через службу и дворянство устроить можно. Опять же служить надо идти, - проговорил рассудительный Алексей, пристально вглядываясь Ивану в глаза. - Мог бы тогда и людишек прикупать, направлять к нам на работу, а мы бы тебе тот самый прибыток спускали.
- Кто о чем, а свинья про грязь, - резко заговорил Иван, не замечая, как Алексей поджал обиженно губы, свел брови, опустил к столу голову, слегка набычившись, - да зачем мне ваш прибыток будет, коль я дворянином стану! Неужто этого не понимаете?
- А чего там понимать? - небрежно пожал плечами Федор. - Будь ты хоть дворянин, хоть князь какой, а жрать чего-то надо, деньги, куда ни взглянь, а кругом нужны. Без них никак.
- Деньги! Деньги! Деньги! - в бешенстве застучал уже двумя кулаками Иван. - Пропади они пропадом! Деньги - прах, а свобода - все! Не могу я служить, кланяться каждому встречному, в угождение входить. Не о том мечтаю. Желательно мне совершить что-то такое, чтоб и при дворе обо мне узнали, оценили по достоинству, чин дали, дворянство. Вот тогда... Тогда совсем иная жизнь началась бы, - проговорил он мечтательно и тяжело вздохнул.