– Кто это? – по-детски спросил Халосет, тыча пальцем в потягивающегося кота.
– Палий, – небрежно бросил Тутмес и что-то быстро проговорил на непонятном языке, обращаясь к животному.
Кот, уловив смысл сказанного, немедленно направился к выходу.
– А куда он? – удивился гость.
– Я попросил его не путаться под ногами, – объяснил ваятель.
– А почему он Палий? – последовал новый вопрос.
– Это в традициях фараона, – усмехнулся Тутмес. – Эхнатону нравится давать новые имена, и я следую его примеру. Раньше моего приятеля звали попрошайкой и гнали прочь. Но он слишком солиден и мудр для такого ветреного имени. Он не котенок. Палий – это достойно звучит. Не так ли?
– Но это же не египетское имя.
– Да. Но ему нравится. Он вообще отказывается говорить со мной по-египетски.
– Кот не может говорить! – засмеялся Халосет.
Тутмес в ответ промолчал, сделав вид, что не заметил колкостей гостя, он подошел к юноше с глубоким тазом, наполненным водой, и с тряпкой.
– Отмывай свой подарок, – дружелюбно сказал он юноше, а сам принялся разбирать в мастерской.
Халосет молча взялся за работу и все оглядывался вокруг, глаза его при этом горели мальчишеским любопытством.
Наконец он не выдержал:
– Скажи, почтеннейший, ты здесь живешь?
Тутмес на мгновение остановился и искоса взглянул на вопрошавшего. Халосет в ожидании ответа смотрел на него.
– Нет, – наконец нехотя произнес ваятель. – Мой дом находится за пределами Ахетатона, в зарослях рукотворных садов. Но я часто ночую в мастерской и по секрету скажу тебе, что, наверное, у тех, кто служит искусству, вообще не бывает дома, как нет успокоения. Моя душа в вечном странствии, в поисках идеала и счастья, – он усмехнулся невысказанным мыслям и весело спросил. – Ну что ж, готов ли ты, уважаемый, показать мне то, над чем работал, как я слышал, около года?
Халосет с тряпкой в руках неуверенно отступил от трона на пару шагов.
– Он деревянный? – уточнил Тутмес, удобно усаживаясь на ту самую скамью, под которой спал Палий и откуда открывался наилучший обзор. – Кто надоумил тебя создать подобную вещь?
– Я… – заикаясь от волнения, начал юноша. – Я родом из деревушки поблизости от Ахетатона. Я… видел первые часы рождения города. Я сам здесь работал. И я понял, что тот, кто повелел построить всю эту красоту, человек необыкновенный, – Тутмес молча кивнул в знак согласия, а Халосет продолжал, с каждым словом обретая уверенность. – Однажды я пришел в тот храм, что находится рядом со дворцом, он еще строился. И я увидел, как работают скульпторы. Я так мечтал о ремесле ваятеля.