Амонхотеп стоял на краю высокой башни, круглой, как столб, и очень малой в диаметре. Башня была так высока, что ее подножье терялось в сизой дымке, а все пространство вокруг фараона сияло ослепительным светом, и тяжелый, ужасающе низкий голос раскатами вливался в его мозг. Казалось, он звучал отовсюду, наполняя воздух и плоть.
– А-мон-хо-теп… – это было как тогда, в подземелье храма Амона-Ра. – Ты видишь меня, Амонхотеп?
– Нет, не вижу, – едва удерживаясь на маленькой площадке, ответил фараон.
– Смотри перед собой, – пророкотал голос.
Амонхотеп поднял глаза и, пошатнувшись от неожиданности, чуть не упал в пропасть: в светящейся дымке, перекрывая все по буйству света, сиял огненный золотой шар. Он вращался, перекатывая внутри себя свет различных оттенков и силы. И хотя это невозможно было увидеть, Амонхотеп чувствовал, как из этого светящегося шара на него смотрят два внимательных глаза. Он невольно закрыл лицо рукой.
– Не бойся меня, Амонхотеп, – в этот момент фараон понял, что звук идет от шара.
– Кто ты? – спросил фараон.
– Тот, кто создал все сущее на земле, – раздалось в ответ.
– Значит, ты – сам Амон-Ра-несут-нечер?
– У меня нет имени. Каждый придумывает его для себя, но это не имеет в итоге никакого значения. Ты назовешь меня Атоном, богом-солнцем. Тебе одному я поручаю изгнать звероподобных идолов с земли, мною созданной. Ты один избран мной для этого.
– Почему я? – ощущая дрожь во всем теле, с трудом выговорил фараон. –Зачем тебе я?
– Все собрались, и все готово для твоего великого дела. Пора начинать, мой избранник, угодный мне человек… Ты построишь большой город, в котором будут жить добрые люди. Посмотри вниз, ты видишь?
Амонхотеп взглянул себе под ноги и заметил у подножья башни маленькие, словно игрушечные, пирамиды Менкаура, Хафры и Хуфу, расположенные неподалеку от дельты. Узкая голубая змейка Хапи, сверкая, извивалась по зелени долин. На одной из излучин, там, где белела поблизости маленькая деревушка и тянулась цепь гор, образуя полукруглую долину, прямо на пустом месте из ничего на глазах у изумленного фараона сам построился город: сложился из множества мельчайших деталей. И над этом городом взошло солнце. Сначала солнечные лучи высвечивали только этот новый город, но потом Амонхотеп заметил, что сам город, точно впитав в себя свет, постепенно начал сиять, как солнце, освещая землю и селения вокруг себя. Лишь немногие места оставались в тени.
– Ты пришел возродить мир, погрязший в пороках и бесчестии. Ты должен сказать людям, кто их бог.
– Ты, солнце? – спросил Амонхотеп у светящегося диска, стоящего над его головой.