Учитель появился неожиданно. Ученики испуганно замолчали и продолжали работать, но четкости в движениях не было. Учитель подошел с длинной бамбуковой палкой в руках, и Ася, зараженная веселостью студентов, игриво подумала: «Зачем ему палка? Он что, собирается показывать новое упражнение? Вот здорово!»
– Стать в одну линию! Спиной ко мне! – и все выстроились в линию. Ася оказалась предпоследней.
То, что произошло потом, до сих пор не укладывается в ее голове. Учитель медленно переходил от ученика к ученику и каждого со всего размаху бил палкой по спине. Тишина в зале стала могильной, страх стал всепоглощающим, вязким. Ася считала удары. Ближе и ближе. Мысль о том, что он бьет девчонок и может ударить ее, взрослую женщину, мать двоих сыновей, казалась нелепой. Но сзади раздался резкий свист, и спину обожгло. Трудно сказать, какие чувства он вложил в этот удар, но на Асе палка раскололась. Потом также обыденно Учитель приказал всем стать в строй и продолжать упражнения, что и было исполнено в полном молчании.
– Ити… Ни… Сан… Си… – истерично стал выкрикивать красный от унижения Молчун, шаги под счет впечатали в деревянный пол последние остатки воспоминаний о хорошем настроении, – Гоу… Року… Сити… Хати… Ку… Дзю…
Последующий на счет «Дзю» всеобщий выдох-крик «Киай» окончательно возвратил группу в реальность. Учитель ушел к себе, плотно закрыл дверь, но до конца тренировки никто так и не произнес ни слова. Краски весеннего вечера померкли, в зале стало пусто и серо, сказка исчезла, арфа, жалобно взвизгнув оборванными струнами, умолкла навсегда.
В тот поздний вечер, придя домой, Ася чувствовала себя в странном состоянии. Ее воспитание, привычки, вбитые в сознание предпочтения восстали в душе черным комом обид, и всё кричало о том, что Учитель лично ее унизил. «Как теперь с ним разговаривать? Он что, совсем не считает меня за человека?» Но был и другой внутренний голос, пробивающийся из самых глубин понимания: «Да, Асечка, да! Он не считает тебя человеком, потому что, – вспомни – ты сама о себе не слишком высокого мнения. Именно так тебя унижали всегда, тебе не привыкать. Возможно, это чудовище учит тебя настоящему смирению. Готова ли ты принять от него удар палкой как самый бесценный подарок?»
«Нет, не готова», – сама себе ответила Ася и решила над всем этим хорошо подумать. Такое унижение никак не вписывалось в ту новую картину мира, которую она несмело начала выстраивать. Но идти ей пока было некуда – она еще ничему не научилась.
Глеб, увидев поперек Асиной спины красную полосу, очень удивился: