– Мари…
– Самуэль…
Он стоял рядом, я слышала, как быстро бьется его сердце.
– До скорых встреч, Мари. Идите в дом и ни о чем не беспокойтесь. Главное, что мы узнали друг друга, все остальное не имеет значения.
Самуэль поцеловал мою ладонь и с неохотой отпустил.
– До скорых встреч, – эхом прошептала я и полетела к крыльцу.
В это мгновение за моей спиной расправились невидимые крылья надежды.
Дом был темен и тих. Спали хозяева, слуги, мастерицы, даже сторожевой пес, и тот, бессовестно дрых, даже не глянув на меня. Я проникла в комнату, осторожно прикрыла дверь, постаравшись, чтобы она не скрипнула. Осторожно пробралась к кровати и стала раздеваться. Умываться не пошла, не было ни сил, ни желания. Все завтра.
Но стоило лечь, залезть под одеяло и закрыть глаза, как рядом донесся противный голос.
– У любовника прохлаждалась, гадюка. Продажная тварь!
Спали все, не спала только Питра.
Ну что ж тебе неймется-то, гадина? Ждешь, поди, вестей от хахаля. Наверняка интересно, почему я вернулась без ран на лице. А вот не скажу. Буду терпеть, злиться, кусать губы, но не скажу. И даже физиономию тебе не расцарапаю и волосы не повыдергиваю.
Умирай от любопытства. Для тебя это хуже всего.
Не дождавшись от меня никакой реакции, Питра села в кровати. Ее грузное тело в темноте выглядело огромным, будто гора. Растрепанные волосы свисали до пола, как пакля.
– Не думай, что все тебе сойдет с рук, Ревиль. Завтра с утра я сообщу Валенсо о том, что ты приперлась за полночь. Явно пьяная. Вела себя как свинья, шумела, всех перебудила. За нарушение режима эта плоская вобла снимет с тебя шкуру и сожрет. А потом расскажет Мошано, и тебя лишат платы.
– Никто тебе не поверит, – вызверилась я.
– Давай, проверим, – ухмыльнулась она.
Я не видела ее лица, но явственно представила, как она это сделала.
– Давай. Но тогда я подскажу городовым, кто подговорил дурака Рывана подкараулить меня после работы вместе с дружком Муром и изрезать лицо. Око за око, да Питра?
– Ты не посмеешь! Твоя рожа без ран, тебе никто не поверит.
– Проверим, а, Питра. Добавлю, у меня есть ценный свидетель.
– Врешь, гадюка.
Больше ничего я говорить не стала, отвернулась к стене и закрыла глаза. Если Питра не полная дура, мое позднее сегодняшнее возвращение останется втайне. О ней я тоже промолчу, она уже получила сполна, просто еще об этом не знает. Рыван мертв. Если посадят в тюрьму и Питру, что будет с ее малолетним сыном?
Так и получилось. Питра смолчала, день шел своим чередом. К сожалению, Самуэля увидеть не удалось. А на следующий вечер – последний перед приемом, кэра Мошано вновь приказала мне явиться к ней в кабинет.