Зато Орвар, казалось, наслаждался сценой. Он наклонился вперед и втянул в себя воздух, словно принюхивался.
— И ты веришь, что я собираюсь стелиться перед тобой, лишь бы ты не бегал по бабам? — Хильд вскочила на ноги, за ее спиной грохнул об пол опрокинутый стул.
Орвар встал и подошел к ней вплотную.
— Я был не прав, когда воспринимал тебя, как должное. Но ты была почти ребенком, а я взрослым мужчиной. Я держал тебя в стороне от моей настоящей жизни, чтобы не ранить без необходимости. Я ошибся, когда взял тебя с собой на Бьёркё.
То есть убийство человека он ошибкой не считал? Хильд все больше убеждалась, что попала в какую-то иную, извращенную реальность. Он притянул ее к себе и быстро заговорил, уткнувшись лицом ей в волосы:
— Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты ушла одна, ночью, через озеро на лыжах. Когда увидел, что твои следы обрываются у полыньи. Я искал тебя в этом озере, на дне. — Хильд хотела вырваться, но он так стиснул ее плечи, что она и пошевелиться не могла. — А потом твои часы обнаружили у скупщика краденого. — Он посмотрел ей в лицо. — Тогда я начал думать, что тебя ограбили и убили. Мне было страшно представить, что они могли сделать с тобой перед смертью.
Орвар словно источал черную энергию. Воздух вокруг них сгущался и начинал звенеть.
— А три дня назад тебя наконец нашли. В этом паршивом городишке. С этим паршивым неудачником. Ты выходишь в море ловить рыбу и спишь с рыбаком! Что ты в нем нашла, Хильд, а? Я могу тысячу раз купить и продать его! Я могу разорвать его голыми руками!
Он встряхнул ее так, что зубы клацнули. Зато страх окончательно пропал.
— А ты думал, что я буду убиваться по тебе всю жизнь? Ты пошел налево, я направо. Это ты изменял и обманывал, а не я! Поэтому я имею право найти себе честного парня и жить, как мне нравится. Пусти меня!
Он действительно отпустил ее плечи… чтобы тут же схватить за горло.
— Смотри мне в глаза, Хильд. — Медленно и очень страшно произнес он. — Ты принадлежишь мне. Только я решаю, что ты можешь делать, а что нет. Ты меня поняла?
Она подняла глаза, чтобы через его плечо увидеть дерево за окном. На ветке сидела большая черная птица. Через пару секунд рядом с ней села еще одна.
— Смотри на меня, я сказал. — Ни за что. Если ей придется умереть здесь и сейчас, пусть последним ее зрелищем будут не его злые глаза, а это серенькое небо, коричневая рваная листва и эти две нахохлившиеся птицы.
— Ты меня поняла? — Он сильнее сдал пальцы. — Скажи сейчас.
— Мне больно… говорить, — прохрипела она.
Хватка ослабела, но не исчезла.