Не будучи мастерицей логический построений, я даже не стала пытаться осмысливать то, что он мне сказал. Сразу выстрелила на голос.
– Тогда ты не был моим, а сейчас мне больно!
Макс потер подбородок и скрестил руки на груди. Мысли стадами носились по его мозгу.
– Но я же люблю тебя.
– Это не означает, что ты можешь трахаться других. И что они будут трогать что-то на кухне!..
– Тебя, блядь, измена волнует, или то, что я пожрал с чужих рук?! Может, я все сам приготовил? Супчик.
Макс опять улыбнулся и выразительно посмотрел в окно.
Я окрысилась еще больше.
Дима не лег бы со мной, даже если бы ему дали пожизненный «зеленый» коридор на таможне. Я это точно знала, но сказать не могла.
– Для меня любовь, это – верность, – не сдалась я. – Лучше быть одной, чем поступаться своими принципами.
Кроткий расхохотался.
– Че-е-ем?! Да если бы сейчас Кан выглянул в окно и сказал: «Секс – дэ!», ты бы с восьмого этажа сиганула, чтобы не терять ни секунды. И я тебе говорю: если ты хочешь Диму, базара нет. С моего разрешения, разумеется…
– Макс, – перебила я. – Я тебе разрешения не давала!
Он вздохнул и заговорил примирительно:
– Лен, ты знаешь меня. Я к тебе привязан настолько, насколько ни к одной девушке до тебя еще не был. Что ты начинаешь?
– Блядь, – всплеснула руками я. – Даже затрудняюсь так сходу сообразить… А-а! Вспомнила! Ты изменил мне!
– Пойди-ка домой, остынь. А потом возвращайся и мы нормально поговорим.
«Возвращайся!»
Я мысленно рассмеялась. Можно подумать, если я решу не возвращаться, то Макс оставит меня в покое. Вспомнила периоды его «ухаживаний»; память услужливо выдавала сотни тысяч мгновенных снимков стекающей по клыкам слюны. А потом… Мое сердце похолодело. Мы не в первый раз ссорились, но еще никогда Макс не ставил меня нос к носу с с уликами.
Не настолько он идиот, чтобы допустить такую оплошность. Идиотов отстреляли в самом начале 90-х годов. И внезапно, я поняла, почему вообще нашла этот презерватив.
Макс хотел, чтобы я нашла его.
Я выпрямилась, ослепленная внезапной догадкой.
Кретинка!
Как я могла забыть? Ведь он даже случайную девушку не мог просто так выгнать. Всегда звал на помощь. Презерватив и очистки играли ту роль, которую раньше играла Ирка, а один раз – я сама. Один только взгляд и Макс сразу понял, что я догадалась.
Он попер на меня по тому же кругу, только теперь – с энергией ужаленного в жопу быка. Я попятилась, он рванул меня за руку, разворачивая к себе. Чуть плечо не вывихнул.
– Не надоело врать? Нет? Мне тебя к стулу привязать и утюг «настроить»?
– Между мною и Каном. Ничего. Нет. Но я могу признаться, что да: я бы с радостью, но добровольно он ни за что на это не согласится, а не добровольно я не могу. Он больше меня и боюсь, сильнее.