– Молчать и улыбаться не пробовала?
– Пробовала: он все равно сильнее.
– Ты знаешь, как ваше общение выглядит со стороны? – спросил Макс, не желая мне уступать.
Я не ответила: одевалась.
– Я тебе расскажу, – вызвался он, продолжая тему. – Дима: «Здравствуй!» Лена: «Сам не сдохни!» Дима: «Как дела?» Лена: «Ты издеваешься надо мной?! Как у меня могут быть дела, если все так херово и мир в упадке?!!» Дима: «Я могу чем-нибудь помочь?» Лена: «Да пошел ты! Сил уже нет терпеть твои придирки! Я ничего от тебя не хочу, отвали!»
Я вспомнила «Саппоро», песни пьяных бухгалтерш и отповедь Спиридонова. Потом – другой вечер, когда Элина, Ирка и я пошли на дегустацию вин и невзирая на все старания удержаться, «надегустировались». Не так, как Бонечка, – столько я уже не пила, – но все же дошла до кондиции, когда кричат: «Мальчиииикииии!»
Мальчиков не было.
Только пузатые солидные дяденьки, которые с явным удовольствием продегустировали бы что-то покрепче. И один из них, суровый и мрачный, спросил меня: «Девушка, вы знаете, что такое катарсис? Это когда я чуть не кончил, глядя на ваши ножки, а потом вы увидели и сделали такое лицо, что я обосрался!»
Моя самооценка разбилась вдребезги. Как выпавший из руки бокал.
Я потом посмотрела у корректоров в словаре, «катарсис» означало «полное очищение». Примерно это, мне устроил Максим.
– Если бы я с Димой была, то была бы верна ему. С тобой, я была тебе верна. Мне не нужно то, что ты предлагаешь. Это не для меня.
– Лена, – Макс нагнал меня у дверей, – погоди. Постой.
Он обнял меня так крепко, что стало трудно дышать.
– Ну, ладно, забудь про Кана.
– В смысле: «Забудь»?! Я тебе изменила, или ты?..
Он не дал договорить: закрыл мне рот поцелуем. Я попыталась вырваться, но Макс тоже был сильнее и без труда подавил порыв.
– Я пошутил. Там йогурт, в презервативе… Просто хотел понять, что между вами с Каном. Честно! Я никого не трахал, – прошептал он. Я почти что поверила, но тут он добавил. – Мамой клянусь.
– Шеф, как насчет рекламы для нетрадиционных меньшинств? Нас с Ленкой зовут в «Инфинити»…
– Вы с Ленкой теперь меньшинства?
– Деньги лежат на земле, – объявил Тимур, наматывая на палец прядь моих волос. – Чтобы их поднять, приходится наклониться…
– Что же не наклониться? – поддакнул Шеф, радостно. – В гейклубе-то?
– … или в редакции, – подколодной змеей отозвался Чуви, когда я вежливо скинула Тимину руку.
Все еще раз вспомнили визит Макса и посмотрели на Тима, который отодвинулся и безразлично пожал плечами. Чуви и позабыл, как сам же, первый, сбежал к дизайнерам и провел время, затаившись под чьим-то столом. Между батареей и корзиной для мусора. А я вдруг вспомнила и подумала, что в тот вечер ему совсем не хотелось острить.