В одной из приватных бесед Александр Николаевич признался, что за 30 лет, что он отправлял правосудие, ему достаточно взглянуть на титульный лист дела или, как он говорил, на «передовицу», чтобы понять, какое наказание будет назначено.
Судья Смальцов уже назубок знал, что вот по этому делу 5 лет будет справедливым наказанием, а апелляция адвоката или прокурора особого впечатления на судей вышестоящей инстанции не произведёт. Александр Николаевич жил по принципу: «Бей своих, чтобы чужие боялись», что в его понимании означало: отклонить всевозможные ходатайства стороны защиты, удовлетворить требование прокурора о назначаемом сроке, но только в той его части, которая устроит апелляционный суд, своевольничать себе судья Смальцов не позволял, да и вновь утверждённым судьям не советовал выбиваться из колеи, уверяя, что это никто не оценит и медаль за это на грудь не повесят.
Уголовное дело, связанное с обвинением гражданина Беридзе в незаконном обороте и распространении наркотических веществ, было для Александра Николаевича не уникальным, и ничего примечательного в этом деле для судьи Смальцова не было.
– Вячеслав Игоревич, – обратилась ко мне помощник судьи, – вы не могли бы зайти в кабинет судьи, с вами хотят поговорить.
– Хорошо.
Кабинет Александра Николаевича имел очень большое количество настенных полочек, которые были заставлены большим количеством пыльных книг об истории, праве и всевозможной юридической литературой. У всякого входящего в кабинет складывалось впечатление, что это вовсе не кабинет судьи, а минибиблиотека, но при более детальном осмотре полок можно было увидеть огромный слой пыли на книгах, которые уже давно никем не открывались и не читались.
– Вячеслав Игоревич, добрый день. Ну как, вы к процессу готовы? – с улыбкой и не вставая со стола, начал Александр Николаевич.
– Всегда готов, – отдавая пионерское приветствие, с улыбкой ответил я.
– Вот-вот, оно и правильно, прямо как в мои молодые годы. Ну что у нас тут по гражданину Беридзе? Ниже низшего стало быть?
– Да, так точно, господин судья, – отдавая честь по стойке смирно, чётко произнёс я.
– Вот-вот, все бы адвокаты такими почтенными были, и цены вашей братии не было бы.
– Ну что? 9 лет 6 месяцев и без апелляции? – с улыбкой глядя мне в глаза, иронично спросил Александр Николаевич.
– Ваше высокоблагородие, да как же так? – изображая недоумение, как бы начал возражать я.
– Ну хорошо, хорошо, 9 лет и точка?
– Александр Николаевич, там изначально разговор шёл о 7 годах.
– Ну я не знаю, с кем там кто и что обсуждал, тут вижу минимум 9 лет реального срока. Ваше ходатайство я изучил, всё грамотно написано, но 7 лет вы просите, да разве такая практика у апелляционного суда существует? Нет её, вы же сами знаете! А что вы хотели, там санкция от 10 до 20 лет, какие ещё 7 лет, меня прокуратура потом замучает. Не говоря о том, что такой срок никто в апелляции не «засилит».