– О, да Вы горячая женщина, – Максим захохотал так по – детски искренне, что Валерия перестала дуться.
Какое то время Максим и Валерия молча смотрели друг другу в глаза. Лера подумала, то здесь, в полумраке кофейни ей легче общаться с Всеславским, она абстрагируется от звездного статуса спутника и смотрит на Максима просто, как на очень интересного собеседника.
– Огромное спасибо за приглашение на спектакль, это было божественно…
– Ой, а можно все эти восторги, “великолепно, там…. гениально” оставить на потом? – Всеславский скорчил милую гримаску и самодовольно добавил – я знал, что Вам понравится.
Ох, уж эти артисты, самолюбование у них не отнять, но какой он милый… Лера в душе улыбалась.
– Разрешите задать вопрос? – девушка прищурилась и слегка наклонила голову на бок.
Всеславский подпер свой красивый мужественный подбородок рукой и кивнул:
– Валяйте…
Откуда у творческих людей привычка прятаться за мат, слэнг, изображать “простых парней”? Лера полагала, что цель – скрыть чрезмерно ранимую душу за броню юмора, сарказма, а иногда высокомерия. Тоже относится и к эпатажу. Он – действенное оружием против хамства, агрессии, зависти, бескультурия. Поклонники талантливых людей это понимают и воспринимают склонность к различного рода провокациям, как милое чудачество. Гений имеет право на чудачество. Но только талант, гений. Печально, когда человек, не имеющий даже капли таланта по воле случая достигает Олимпа и оттуда эпатирует, шокирует поведением и становится образцом для подражания определенных слоев социума. Даже не печально, а страшно.
– Максим, объясните мне, пожалуйста, если это не противоречит Вашим… Вашему…, – Лера чувствовала, что мысли и чувства смиксовались в горючую смесь.
– Валерия, успокойтесь уже и скажите, в чем дело? Чему там моему что – то не противоречит? – он положил руку на ее ладонь, будто успокаивая. Правда, этот жест, скорее, не успокоил, а наоборот, заставил все внутри бешено запылать. Всеславский своей руки не убирал руки, хотя прекрасно видел, что происходит с Лерой.
– Почему Вы дали мне свой номер телефона и пригласили на спектакль. И вообще, вели себя так, будто мы давно знакомы. Это выходка творческой личности или что-то другое?
Максим убрал руку и отвернулся к окну, он явно хотел дистанцироваться:
– Ничего личного. Это мой рабочий номер телефона, по нему звонят мои партнеры, коллеги, подчиненные… Розалия Львовна тоже звонит. А Вы, как сказал Марсель, художница. Вдруг я на самом деле захочу заказать свой портрет. Вы его нарисуете или напишите, как у вас правильно сказать?