Они ездили молиться в православный собор Александра Невского на улице Дарю. Николай Григорьевич своей вере изменять не собирался и считал это едва ли не самым страшным грехом.
– Красота какая… – шептал он, с благоговение рассматривая луковицы башен-колоколен с золотыми куполами.
Внутри церковь украшена настенной живописью, изображающей Богоматерь, Спасителя, Святою Троицу и святых. Дети во время службы таращили глаза на картины с библейскими сюжетами. Крошка Майя, вытащив замусоленный пальчик изо рта, показывала на Христа, ходящего по воде.
– Па, там дядя!
– Это Спаситель, доченька. – Генерал обожал детей, младшую Майечку в особенности.
Божене в церкви опять стало дурно. Она едва стояла на слабых, как будто ватных ногах, чувствуя сильное головокружение. Всё так и вертелось, мелькало перед глазами: яркие фрески, иконы, светильники, пятна горящих свечей в руках молящихся…
Божена вытерла кружевным платочком лоб, прикрыла глаза, чтобы унять эту бесконечную круговерть перед глазами.
– Мадам, вам нехорошо?
Женевьев, присматривающая за детьми, первой заметила, что Божене снова стало дурно.
"Странно, – подумала она, – почему мадам всегда делается плохо в церкви?"
– Да, мне душно, я выйду на воздух.
Едва Божена миновала паперть, как почувствовала облегчение, а отойдя на десяток метров от собора, и вовсе позабыла про недомогание.
"А матушка спокойно ходила в церковь, – вспомнила она, – добрая была… Старинной книгой не пользовалась, да и мне отдавать её не хотела, перед смертью велела сжечь".
Божена хотела исполнить матушкину просьбу, но открыла кожаный переплёт, украшенный золотым тиснением, и рука не поднялась. Удивительно, что в книге ей всё было понятным: прорисованные знаки, схемы, подписи к ним, все незнакомые ранее слова и заклинания. Это сила, это власть… нет, добровольно Божена с ней не расстанется. Лежит книга в запертом на ключ ящичке вместе с чёрными свечами и мешочками высушенных трав.
Служба закончилась. Нарядные прихожане выходят из собора, лица у них умиротворённые, светлые. Вот и генерал с детьми и няней показался, а с ними какой-то незнакомый солидный господин.
– Дорогая, это русский доктор, Пётр Аркадьевич, – отрекомендовал он, подходя к Божене. – Он будет тебя лечить.
– Здравствуйте, – доктор поклонился.
– Здравствуйте… Но зачем, Николенька? У меня есть врач, месье Леру.
– Не доверяю я этому французику, вот Пётр Аркадьевич придёт и осмотрит тебя.
Что ж, или она отговорит мужа от этой затеи, или придётся перед доктором изображать себя больной.
– Буду очень рада, месье, – Божена обворожительно улыбнулась.