Женевьев как-то по-новому стала поглядывать на Божену, теперь к неприязни добавилось ещё и любопытство, смешанное со страхом.
***
Майечка раскапризничалась. Куда-то подевалась её любимая кукла с настоящими волосами и фарфоровой головой.
– Не плачь, солнышко, сейчас няня найдёт твою куклу, – увещевала Женевьев.
В гостиной занимались музыкой мадам и мадмуазель Мари, из-за неплотно закрытой двери раздавались звуки вальса, то и дело прерываемые отрывистыми замечаниями Божены.
Женевьев прошла по комнатам, заглянула в будуар мадам и увидела куклу, брошенную кем-то в кресло-качалку. Она взяла игрушку за набитое ватой тело и вдруг взгляд упал на торчащий в ящике стола ключ, забытый Боженой. Няня приблизилась к столу и, прислушиваясь к звукам рояля, открыла ящик.
Ох, это женское любопытство… Сколько оно сгубило Варвар, кошек и тому подобных существ! Зачем Женевьев полезла в хозяйский стол, зачем достала толстую книгу, что она хотела там прочесть, не понимая по-русски ни слова?
В гостиной по-прежнему звучал рояль, няня листала пожелтевшие страницы, разглядывала непонятные рисунки. Она отложила книгу и вынула из ящика чёрный свечной огарок и бархатные мешочки, завязанные золотой тесьмой, в которых казались пахучие сухие травы.
Женевьев запустила руку в ящик и вынула нож с узким длинным лезвием, его рукоятка была украшена затейливой гравировкой. Её внимание привлекла белая шкатулка из слоновой кости, няня открыла крышку и замерла в восхищении. Какие украшения! Золотые браслеты с камнями, кольца, серьги, броши, подвески… Как же любит месье Николя свою жену, если дарит такие дорогие подарки!
Звуки рояли смолкли. Женевьев вздрогнула и стала быстро запихивать вещи в ящик стола…
Когда Божена распахнула дверь будуара, то застигла няню со шкатулкой в руках, которую она не успела поставить на место. Женевьев затравлено смотрела на хозяйку, и вид у неё был, как у мышонка, которого кошка застала у мешка с зерном.
Вид у мадам был страшен: глаза зло полыхнули, рот исказился, и оттуда, раздвигая алые губы, – Женевьев могла бы поклясться в этом – показался чёрный раздвоенный язык.
– Мра-а-азь… – прошипела Божена. – Как ты смеешь рыться в моих вещах?!
– Мадам, простите… я искала куклу… я думала, я ничего не видела, правда… – заикаясь, лепетала няня.
Божена звучно, с двух рук, надавала Женевьев пощечин. Она бы убила бедняжку, если бы не Николай Григорьевич, поспешивший на шум и крики.
– Она хотела меня обокрасть! Она рылась в моих драгоценностях! – мешая русские и французские слова, кричала Божена.