– Кушайте на здоровьичко, гости дорогие, – хохотнула она.
Дохлые мухи вдруг ожили, зашевелились, расползлись по муке.
Рант утром повариха пошла в амбар за мукой для лепёшек, набрала полный таз. А там опарыши! Её крик и на краю деревни, наверно, услышали.
– Мать честная! С такими на рыбалку хорошо ходить, – почесал затылок председатель. – Откуда это?
– Из ларя.
Вся мука оказалась усеяна толстыми белыми червями.
– Чертовщина какая-то…
– А я что говорила? А ты не слушал, – азартно подхватила повариха.
Игнат понюхал горсть муки, стряхнул и вытер ладонь о штаны.
– Нормальная… вроде не воняет, есть можно.
Коммунары просеяли всю муку, опарышей отдали курам. Божена смеялась – шутка удалась!
***
Шорк-шорк-шорк… Сидя на корточках, Жюли чистила щёткой ковёр в гостиной. Однообразные движения не мешали ей думать, и горничная сотый раз вспоминала скорчившуюся возле лестницы Женевьев. Не может ли такого быть, что её смерть подстроена? Вдруг это мадам столкнула девушку с лестницы? Жюли замерла от этой догадки. Ну а что, это возможно… Никто не видел, как упала Женевьев, а хозяйка была рядом.
"Хелен ещё не знает, что я знаю", – внезапно пришло ей в голову, и от этой мысли у Жюли по спине забегали мурашки.
На пороге гостиной показалась Божена с каким-то французским романом в руках.
– Жюли, оставь в покое ковёр, он уже чистый. Лучше прибери на антресоли там пыли по щиколотку.
Услышав про антресоль, горничная побледнела и задрожала от страха.
– Мадам, пожалуйста… не надо… – пролепетала она, глядя снизу вверх на Божену. – Не надо, я ничего не видела и не знаю… У меня старая мать и маленький брат…
– Да ты с ума сошла!
– Умоляю, мадам… я не хочу умирать, как Женевьев…
Божена рывком подняла Жюли с ковра.
– Закрой рот! Что ты видела и знаешь?
Глаза мадам впились пиявками в лицо горничной, она не сумела солгать:
– Ничего… только свечи…
– Свечи… – Божена повернула кольцо на пальце камнем внутрь и ударила горничную ладонью по лбу. Та замолчала на полуслове.
***
– Мадам! Пойдёмте со мной в детскую… – заглянула в будуар испуганная няня.
– Что ещё случилось? – Божена недовольно закрыла книгу, не забыв заложить меж страниц закладку.
– Там Жюли… с ней что-то странное…
Мадам поднялась с кресла и прошла в детскую, которую делили на двоих сёстры Маша и Майечка. На полу, поджав ноги, сидела Жюли, расставив кукол вокруг себя полукругом. Куклы были Машиной гордостью, никому на свете она не разрешала прикасаться к ним. Это были маленькие барышни в шляпках и шёлковых платьицах, украшенных лентами, куклы с маленькими сумочками и букетиками искусственных цветов, куклы с собачками, кукла-китаянка и кукла-мулатка цвета кофе с молоком…