Я встал и пошел дальше к городу. Дорога была длинной и пустынной. Когда радость откровений поутихла, я вновь почувствовал слабость. Ту самую, которая за все. Она была мне верной спутницей всю жизнь и обычно порождала отчаяние. Падением Господь выразил это отчаяние, оно вырвалось наружу и, освободившись, ушло. Осталась одинокая слабость: теперь у нее не было никакого следствия в моем сердце, и она развернулась во всю мощь – слабость без начала и конца, гнева и отчаяния, без разрешения и спасения.
Я остановился: куда идти? К людям сейчас – невозможно. К людям сейчас нельзя. Они остудят боль, но лишат меня познания истины. Мозг искрит от скачков напряжения околосмертной амплитуды. С пятого на десятое, но только не молчи, прошу тебя. Не прекращай со мною говорить. Я хочу слышать!.. Хочу вырваться из того, что уже слышал и его самоочевидных отпрысков. Скажи мне что-нибудь новое, а? Так же близко, вот оно. Ну куда ты? Я прогнал тебя, да? Своими мыслями прогнал… Вот ЧЕРТ, а.
И вот, опять бегущая строка бежит по-старому. Спасибо! За то, что это было со мной. Бывало ли что-то лучшее со мной на свете? Спасибо!..
К людям я не пойду. Я должен быть один, должен разобраться. Если оно вернется. Не вернется, не жди. Хорошо. Допустим. Но я все равно хочу прожить все чувства до последней капли. Я готов вас выслушать – выходите. Давайте познакомимся. И я вкушу все, что вы ни предложите, сполна на сегодня – именно на сегодня.
Теперь мне хватало мудрости понимать: испей до дна чашу какого-то чувства однажды, и завтра она восполнится. Все возвращается, особенно содержимое наших голов – кружится, прячется на дно, а затем вновь показывается на поверхности и даже, возможно, захватывает все большую часть нас.
Нет, нельзя идти в город, в нормальную жизнь.
Я развернулся и пошел обратно на скалу – на ту ее часть, что уцелела. Сел не на краю, а где поудобнее. Ну здравствуй, Слабость. Долго с ней наедине находиться невозможно, мне скоро понадобится опора. Я ухватился рукой за камень и подушечками пальцев нащупал его рельеф. Хочешь понять, что я ощутил – пойди, найди камень и поводи по нему рукой внимательно. Ты все сам увидишь. А я удивился, что впервые так внимательно изучаю поверхность камня, что ни разу в жизни мне не хватало времени и простоты изучить столь примитивный, но прекрасный предмет вблизи. И это было мне ненужно раньше, а сейчас имело смысл и рождало новые смыслы.
Обратив внимание обратно к слабости, я попытался понять лишь одно: что дальше? Прежде ответ был бы очевиден: отчаяние и все, что человек совершает в страшные минуты. Вот так понятно и просто, когда все как обычно. А тут чистая слабость без следствий. Она будто бы даже не влияет на будущее, только уходит корнями в прошлое. Единственное, что она говорит о будущем, так это это, что оно будет таким, как всегда. Вот как было, так и есть, и будет. Она уже не принесет ничего нового, ни к чему меня не сподвигнет. Раньше мне казалось, что после