. И видеть
всеПомнишь, я заявил вначале, что буду с тобой искренним? Я придумал замену: моя искренность несравнима с Той, но это хоть что-то, знаешь. И она совсем не то же самое, что говорить правду. Можно лгать и быть искренним, можно сообщать правду без капли искренности. Ведь правда не в фактах, а во взгляде на них. В том специфическом смысле, который целое внушает своей части. Любой из нас – система, состоящая из одних систем и вписанная в другие. И все это еще меняется во времени. Так что в одном факте легко сталкиваются противоречащие смыслы из разных структур. Потому я не хочу высказывать ничего определенного о себе. Любую свою мысль, будь то откровение, бесплодная ошибка или роковой перегиб, я сам готов опровергнуть. Все до единой «правды», клянусь! Стоит лишь взглянуть на все из другой системы, и смыслы, которыми ты начиняешь событие, изменятся.
Правда, оценки вторичны, первично существование. За галиматьей взглядов есть же еще факты – само происходящее, реальность, жизнь. И я сам – такой же факт, как и все остальное. А лучшее, что можно сделать с фактом – представить его как можно более полно, правда ведь? У меня нет ничего большего, потому что я не верю в суждения. Точнее, верю одновременно в несколько противоречащих друг другу. Как тут скажешь правду? Которую из?
Я хотел бы просто выдавать факты, да не получится так. Пусть грань между утверждением и отрицанием тонка, без утверждений не бывает ни человеческой жизни, ни хорошей истории. Так что мне пришлось выбирать для своего рассказа правды. Знаешь, что я сделал? Я выбрал те точки зрения, из которых сам себя видел при проживании жизни. Я как бы посадил тебя в собственное кресло, чтобы угол обзора был тот же. Вот такую искренность я изобрел! Думаю, после этого ты способен меня понять. А может быть, и вычленить мою структуру: я бы очень хотел предъявить себя как конструкцию, разоблачая механизмы функционирования и тем самым обнажая суть. Пускай о чем-то я забыл, а где-то сознательно наврал. Всего все равно не скажешь. Но если ты уловил сущность, то по принципу подобия частей целому легко восстановишь недостающее. Только так ты сможешь увидеть то, что вижу я. А может, ты узнал во мне себя? Хотя бы в чем-то? (Целиком нам не совпасть, конечно.) Тогда моя невозможная мечта о способности Видеть, на малую долю претворилась бы в жизнь.
Зачем? Затем что ты, я вижу, все еще продолжаешь слушать. Никто же не заставляет, я надеюсь. Поверь, я ни за что не держал бы твое внимание, если бы ты попросил меня замолчать. Таково мое правило: я говорю с тем, кто согласился слушать и не дал знака прекратить. А зачем это мне? Хочется. И еще с каждой мыслью становится все спокойнее и спокойнее. Я охватываю вновь свой путь взглядом, из моей новой точки. Жизнь выглядит такой логичной, когда пересказываешь ее, да? И далеко не такой сутолочной, чем когда проживаешь.