– Эй! – воскликнул Повар. – Вообще-то, это мой обрызгователь мяса! Я не разрешал его брать.
Никто не обратил внимание на его слова. Дальше тоннель раздваивался. Тон свернул направо в ответвление, ведущее к жилью начальника экспедиции.
Пушок болотного цвета плотным ковром окутал все стены и потолок палатки Бодрака. Через микроскопические ворсинки пробивались многочисленные отростки с коробочками на концах. Коробочки периодически извергали розовую пыльцу, из-за чего воздух мутнел, как во время песчаной бури в Сахаре. Чтобы не дышать отравой, Тон уткнулся лицом в воротник пуховика. В нос ударил неприятный запах протухшего мяса. Бодрак лежал на раскладушке весь в судорогах.
– Мы все прогнили. Выводи ребят, – прошептал он и отрыгнул на пол зеленоватую жидкость.
– И ты тоже?! – изумился Тон.
– Ну, я ведь тоже не святой.
Вдруг тоннельное эхо принесло крик Альфы. Тон тут же рванул на звук. В одной из палаток он разглядел сквозь розовую пыль, как туша геолога склонилась над Альфой и обеими руками душит за шею. Тон бросился на него и сбил с ног. Коллегу трясло, он скалился и рычал, но практически не оказывал сопротивление. Тон пытался связать его всё той же верёвкой для стирки, но перебинтованный средний палец осложнял задачу. Альфа, оправившись от ступора, поспешила на помощь.
Потом они отвели заражённого в кержак. Таким же образом были обезврежены остальные участники экспедиции. На геологов было страшно смотреть: их лица покрылись красными буграми с гнойниками, глаза сбились в кучу, с губ капала зелёная слюна. Чтобы оптимизировать процесс, зомбаков привязывали друг к другу. Группу под конвоем выводили из ледяного лабиринта. В кержаке их пристёгивали к сиденьям ремнями безопасности. Даже простейшие кнопочные механизмы были им не по зубам.
Последним из берлоги вытаскивали Бодрака. Он всё ещё сохранял рассудок, но за тело уже не отвечал. Тон с Бŷрой волокли его под мышки, как вдруг выход из лабиринта перегородил шатающийся Бородач с бензопилой в руках. Лицо его распухло, на лбу выступили зеленоватые вены, а глаза налились кровью. Он громко зарычал. Зомби в кержаке, как сторожевые псы в частном секторе, подхватили его зов. Троица застыла словно манекены. Всё было как в момент встречи с медведицей, только страх умножился в несколько раз.
Тона тут же перенесло в далёкое детство, когда после нескольких серий фильма ужасов трясёшься под одеялом и гадаешь: стоúт он в тёмном дверном проёме или нет. Собираешь смелость в кулак, сбрасываешь с лица одеяло, чтобы проверить. И видишь: он там стоит.