Вперед же! Эти калеки тебя ждут!
И Оно медленно направилось к больным, поглощенное лишь мыслью о том, как было бы прекрасно избавиться от этих убогих. Но сама мысль о поддержании всего мерзкого и ненавистного в этом мире показалась Ему симпатичной, даже сам казалось бы мазохистский акт подобного милосердия был бы проявлением ненависти к самому себе, что не могло не придавать некоторую прелесть этой вздорной и в некоторой степени перверзивной затеи.
Животы уродов стали надуваться, и они стали оживать.
– А теперь, ежели в них есть воздух, воспользуйся ими! Проложи их телами путь к цели!
И Оно, хоть и пострадавшее от соприкосновения с грязными и инфицированными ртами пропащих, стало бросать их тела в болото.
– Дорога возникает под ногами идущего! – продолжала восклицать девочка.
И Оно, словно по камешкам, стало идти по этим обезображенным телам к островку, крепко держа за гриву лошадиную голову…
***
Могучие плечи Иннокентия несли Распупина и маленького Анатолия по датским улицам. Никто особо не соображал, какова конечная точка их маршрута, но заданный Иннокентию вопрос Распупина о наличии каких-либо нетронутых в Дании мест навел добродушного гиганта на идею спрятаться в самом неожиданном месте. Он не знал куда бежать, поэтому руководствовался лишь скудными представлениями о непритязательных для варварского глаза территориях, среди которых самым ярким примером всплывала в сознании тюрьма. Всюду они наталкивались на растерянных, лишившихся столь приятных их уху указаний командования людей, которые ввиду неорганизованности просто ломали уже сломанные предметы городского интерьера. Некоторые тут же реагировали на Распупина, когда видели его, и пытались броситься за ним в погоню, чтоб тот отдал им хоть какой-нибудь приказ, благо, Иннокентий в этот раз смог набраться сил, и бежал максимально быстро, так, что преследователи быстро отставали. Они добежали примерно до окраины города и увидели группу огороженных высокими стенами с колючей проволокой зданий. Что удивительно, на некоторых участках стен проволоки не было, и можно было увидеть, как еще живые датские рабочие зачем-то ее приколачивали. Ворота, позволявшие проникнуть на эту территорию, почему-то не охранялись, зато на них виднелась огромная табличка с надписью на русском языке:
РУССКИЕ, ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕТ,
ИДИТЕ В ДРУГОЕ МЕСТО
Странно, но судя по тому, что табличка эта была по-прежнему на месте, впрочем, как и сами ворота, то ожидаемого насилия со стороны русских не произошло. Быть может, все, что требовалось от датчан, это культурно и в непринужденной обстановке поговорить с незваными гостями? Видимо, во всем оказался виноват межязыковой барьер, и если бы в Дании было больше русскоговорящего населения, то кровопролития можно было бы избежать.