«Итак, что я хочу сказать, мы должны приложить все усилия, превозмочь себя, и добиться великого переселения чертей. Вы спросите меня, и это будет справедливо: ради чего мы гнули наши спины, ради чего трудились, ради чего жертвовали своим временем и здоровьем? Я бы хотел высказать вещь, которую некоторые из вас, вероятно, сочтут неприемлемой. Я говорю вам: нам следует покинуть юдоль скорби, где нас все время имеют. Мы сами будем иметь кого-то. Мы будем иметь то, что захотим. Мы будем иметь себя! Мы будем иметь это в виду!
Итак, план на повестке дня следующий. Мы должны незамедлительно переехать в человеческий мир. Там нас уже ожидает то, чего мы так страждали, там мы ощутим так недостававшую нам почву под ногами. И я клянусь вам, что я лично разобью бутылку валютного шампанского о первую встретившуюся человеческую плешь. Что вы на это скажете, друзья? Кто со мной? Кто здесь еще может встать и последовать за мной? Поднимите свои руки в знак нашего товарищества! Ну же, ну же! Это будет хорошее начало хорошего конца! Да! Да! Да! Да!» – закончив пламенную речь, лидер что-то шепнул амбалу Чертокентию на ухо, и тот молниеносно, по-солдатски среагировав, встал на одно колено, и спустил вождя со своей кентавровой шеи.
Что касается Чертокентия, то его скорее растрогало даже не содержание самой речи, как мощный тягач не трогает направление следования, а тот факт, что все сказанное его вождем он слышал раньше остальных, располагая вождя на своих широких плечах. Его взор был устремлен куда-то вовне, далеко за пределы знакомого пространства, и могло показаться, что с его глаз разом упала застоявшаяся пелена, и огонь только что услышанной им речи обратился на себя самого, вычищая из внутреннего знания налет и посторонний избыточный шум.
***
Ворон сидел у Ленина на макушке и наблюдал за поникшим народом:
Мэуэуэуэаааааа. . . – произошел первый выстрел печали. . .,
Уоэоэуоээуоуэ. . . – последовал второй. . .,,
Жуууу-жуууу. . . – проклятые насекомые тут же приударили. . ., .,
Жа! Жа!. . . Ра! Ра! . . .
Жа! . .,Ра!
Праздник кончился! . .
А хочется. ,
Продолжения!
Площадь горит слюной/ / ! Люди аперитивом полощутся в ее чреве, ублажая давно вызревший внутри нее дьявольский аппетит/ / ! Площадь жаждет обновления/ / ! На первое – громкое веселье/ /! На второе – пустые людские надежды/ /! Выбросы ее желчи бьют всех без разбору/ /! Все уже сварились в ее желудке/ /!
– Уууууууууу! – пошли следующие снаряды томления.
– Вуууууу! – никак не прекращалась канонада.
Площадь как недопитая бутылка! Мухоловка, жарящая донными остатками неумелых обывательских крабов! Плотоядное, что пьянит морских жителей скопищем неясных но животрепещущих надежд! Распахнувшаяся душа Ленина вновь взявшегося за свою стезю, и машущего зарей красного датского знамени! Злобное поле притяжения, питающееся неуверенностью заарканенного люда, смотрящего по сторонам и действующего строго по приказанию коллективного соображения!