Как там было в советские времена, конечно, поросло быльём, но на моей памяти она вечно с кем-нибудь неистово враждовала по причине того, что все вокруг неё идиоты, паразиты и грешники, а она одна – умная, святая и бескорыстная женщина, которую легко обмануть. К слову, все только тем и занимались всю её жизнь – обманывали её и строили козни.
На что уж мои дед с бабкой никогда не лезли на рожон и во всём её ублажали, и те тоже умудрились её как-то «обмануть», стребовав с Василия Макарыча полугодовалый долг, который он взял до «завтра» и забыл. А моя мать случайно не заметила тётю Гадю в очереди у себя в мясном павильоне и попала в немилость так, что та потом целый месяц не разговаривала. И мне однажды досталось, потому что на Пасху она сказала мне «Христос воскрес», а я ответил: «Да хрен его знает». Тётя обиделась и назвала «хулителем, через которого чревовещуют бесы». Невзлюбила меня люто.
Тётя Гадя всей душой любит Бога и церковь. Или, вернее, церковь и Бога. А людей всей душой ненавидит. Чем-то она напоминает мне прабабку, не зря они, говорят, при встрече шипели друг на друга, как змеи. Коса нашла на камень. Сошлись в битве за правду воины добра и света.
Примечательно ещё и то, что тётя Гадя как член партии в прошлом была воинствующей атеисткой и после газеты «Угрюмская правда» работала даже на кафедре материализма и научного атеизма в нашем политехе, пока ту не закрыли в начале 90-х за ненадобностью. Вот уж, поистине, пути господни неисповедимы. Впрочем, они с Василием Макарычем два сапога пара, ведь и тот тоже менял пламенные убеждения с постоянством флюгера на железной крыше старинного здания Угрюмского суда на площади Ленина – куда ветер дует, туда и он мотыляется, противно скрипя ржавыми петлями.
И напоследок – самое главное. Аделаида Прокоповна вышла замуж за Василия Макарыча, будучи на одиннадцать лет старше его, и теперь ей за восемьдесят. Но она жива, здорова и молода душой, как Ленин и тот юный Октябрь, который впереди, и она уверенно смотрит в будущее.
Сын Василия Макарыча и Аделаиды Прокоповны, мой двоюродный дядька, Валерка – ровесник тётки, с 1970-го, они и учились в одном классе в школе №2 в Рабочем посёлке. Только вот после школы тётка пошла учиться в кулинарное ПТУ, а Валерка погулял год и пошёл в армию, чем, собственно, и предопределил свою судьбу раз и навсегда.
Валерка служил в ВДВ, и у него ВДВ головного мозга. Бывает так, что у человека в жизни случается какое-то значимое событие, веха, – увидит Париж или станет лауреатом, или прыгнет с парашюта, – и он потом долго ещё находится под впечатлением, рефлексирует, пережёвывает, пока другое значимое событие не вытесняет предыдущее. У обычного человека случается в жизни три, четыре или пять таких событий, о которых можно вспомнить на досуге и погордиться, а в старости рассказать внукам. А вот у Валерки было одно такое событие – служба в ВДВ – и он им гордится до сих пор, так как, в принципе, больше гордиться ему нечем. Жизнь пуста, как фонтан зимой на улице Победы. В этот фонтан Валерка приходит нырять каждый год на День ВДВ. В этот день, 2 августа, он надевает тельняшку и голубой берет и ходит пьяный по улицам, орёт всякую дрянь и чувствует себя героем.