И сейчас за окном полуторки бежала степь. Зелёная трава ещё ютилась островками. Но, желтея и перемежаясь с засохшими низкими кустами, терялась, лишь изредка мелькая слабеющими стебельками.
Постепенно ровнялись с землёй возвышенности, продолжения родных её гор. Всё реже встречались камни. Гоняя пески, их шлифовал ветер. Словно щупальцами степь захватывала камни ковылём и заглатывала их, не оставляя следов. Ничто не должно было нарушать степную гармонию. Поразилась Куляй этой тихой силе, подчинявшей себе инородное. Чем пристальней разглядывала она степь, тем непонятней степь казалась. Куляй не удавалось принять это безбрежие, огромное пустое пространство. Пустота пугала, хотелось плотнее накрыться чем-то надёжным, хотелось уюта.
Степь разрасталась, солнце стояло неподвижно, а горизонт, покачиваясь на ухабах, удалялся всё дальше и дальше, приглаживая по пути верхушки бесцветной полыни и унося с собой тайну. Тайну прикосновения неба к земле.
Единственная более-менее объёмная тень бежала рядом, коротко и косо повторяя очертания машины. Каждый поворот обещал изменения, но всё повторялось: дорога, кочки, деревянные столбы. Они цеплялись друг за друга проводами, будто боялись заблудиться.
Изредка вдалеке от дороги показывался домик, приземистый и серый, пасущийся скот. Как-то даже удалось увидеть дымящийся самовар. Вспомнилась свекровь, всегда готовая накормить: ни один заезжий не уходил не накормленным и не напоенным горячим чаем. И вдруг Куляй ошеломила мысль, что нет у неё, в сущности, дома. Где её дом? Живя в общежитии, она не задумывалась об этом. В ауле был дом свекрови, сын. Теперь, вспомнив прощание, она остро поняла, на что намекала Апа. Что желала ей хорошего мужа. Значит, у неё нет дома, и для сына она лишь гостья. Взгляд растерянно забегал, стараясь удержать слёзы. Куляй отвернулась к боковому окну.
– Попей воды, дочка, – протянул бутылку пожилой водитель, – она прохладней твоей, в мокрой кошме вода медленней нагревается. Учительствовать, значит, едешь? Это хорошо. Детишек будешь учить. Ты, если устанешь, скажи. Сделаем остановку. Скоро будет аул, там есть продуктовая лавка.
Шофёр немного рассказал о себе, и разговор закончился сам собой. Иногда он пел, тихо и протяжно – и степь оживала, встрепенувшись и раскинув прозрачные крылья послушно бежала за чарующими звуками мелодии.
Не замечала Куляй трепет ковыля, веками оберегающего покой предков, волнуемого призывам ветра и уносящего людскую печаль. Только здесь, в степи, ветер гулял вольно, а солнце широко и свободно раскидывало лучи тепла и света. Не могла пока знать Куляй, что только здесь звёздное небо видно целиком, со всеми мерцающими созвездиями, а большая луна, покойно обозревая степь, охраняет путников.