При таком напоре Пётр Сергеевич, хотя тоже не трезвый, но более спокойный и рассудительный, заметно смутился и попытался остановить недружественный порыв Толстихина: – Ну что ты, что ты, Ефим Тимофеевич, за что так на парня? Знаю я его, по колхозу знаю. Парень как парень. Потом не забывай, что мы находимся, хотя и в лесу, но среди студентов – на учебной практике.
– Не останавливай меня, Пётр Сергеевич, я знаю, что говорю. Поверь уж мне, это же отпетый человек, неужели ты это не видишь? Перед нами дерзкий и невыносимый мерзавец. Это он сейчас такой, а что будет дальше? Уверяю тебя, что это будущий возмутитель, хулиган и вообще алкоголик и уголовник!..
… От неожиданности я сначала окаменел, а потом чуть не плача бросился в гущу леса и, негодуя, обратился в небесное пространство, к месяцу, проглядывавшему сквозь ветки деревьев. – За что он так на меня? – вопрошал я сквозь слёзы. – Ведь он совершенно меня не знает, как и я его, но какое же возмутительное презрение я чувствую в его словах…
Его откровенная неприязнь так ранила меня, что я никогда этого не мог и не могу забыть. «Пророк хренов!» – возмущаюсь я и сейчас, а сам, между прочим, где-то внутри себя думаю: «А, может, это его возмущение и сохранило меня». И мне становится весело. Ведь у меня не было мудрых наставников. И вся моя мудрость приходила из жизненного окружения. Так совершилось и в данном случае.
– А-у?! Толстихин, где ты? Пророчества твои не оправдались. Я не алкаш и не преступник. А «ненависть» твоя лишь предостерегла меня.
* * *
Момент тщеславия
Девятимесячную дочку я оставил в кабинете отдела кадров, спящей на столе под присмотром работницы отдела, и, преодолев две остановки на троллейбусе, наконец, оказался в театре им. Ауэзова. Здесь в тот день 5 апреля 1966 года собрались геологи со всей республики для торжественного празднования Дня геолога. Зал был заполнен до отказа – от партера до балконов. Перед геологами сначала выступали известные артисты, а затем должны были представляться геологи с самодеятельностью. Мне предстояло выступить со стихами сразу после народной артистки Бибигуль Тулегеновой. Причём я же и вручил ей букет цветов с поцелуем в ручку. А после небольшой паузы сам оказался на сцене, где театрально-выразительно читал стихотворение «Романтика»:
Нам говорят:
«Долой романтику! –
Вы в грубых сапогах и ватниках.
От пота горького и холода
Не до романтики геологам!»
Твердят
Мечтою не живущие,
Что все мы грешные, сивушные
И что в любви не постоянные,
И даже хуже –
Окаянные.
Твердят…
А у ручья прохладного