О каракуртах ходят слухи, что укус их вызывает смерть. Говорили даже, что степные люди, которых кусал каракурт, чтобы спастись, вырезали ножом часть поражённого тела. Причём надо было делать это сразу же после укуса, пока яд не распространился по телу.
Каракурта воочию я видел однажды. Странствуя по песчаной степи с буровым отрядом, нередко (и даже чаще всего) нашими мелкими быстро ползающими сожителями были фаланги. Мы привыкли к ним. Частенько они шустро передвигались под куполом большой палатки (нашей кухне), стремясь к свету, который исходил от лампочки, подвешенной по центру. А однажды (это было на севере Балхаша) я проснулся с рассветом. Спал я в тот раз в спальном мешке, который был постелен на кошму, брошенную поздно ночью прямо на землю. У изголовья на двух кольях был мною натянут марлевый полог, который к ногам был подоткнут под кошму. Полог спасал от комаров. А тут, проснувшись, я обнаружил у самого носа с тыльной стороны полога – фалангу. Дул легкий ветерок, прогибая полог, а на нём у моего лица восседала фаланга.
Встречались и скорпионы. Одного геолога этот насекомый- мерзавец глубокой ночью ужалил в ногу в самый разгар любострастия с полевой подружкой. Укол был пронзительный и болезненный. А главное, парень не знал, кто его ужалил. Место укуса болезненно распухало, и от этого на душе было ещё тревожней. И только с рассветом он вытряхнул из спальника острохвостого скорпиона. К вечеру опухоль стала спадать и геолог, уже сам, убедился, что укус скорпиона не смертелен.
После бурения скважины мы занимались демонтажом, загружая в машину металлическое снаряжение и прочий скарб, необходимый в работе. В сторонке лежали обсадные трубы. При подъёме их я и увидел небольших чёрных жучков-паучков со светлым крестиком на спине. «Будь осторожен, – предупредил меня мастер, – это каракурты. Хорошо, что на руках у нас рукавицы. Их укус смертелен». – А знаешь, – добавил он, – что самки этих тварей пожирают своих кавалеров сразу после совокупления?» Я тогда ничего про каракуртов и их коварной специфике не знал.
Прошло много лет. Любовные увлечения молодости остались позади. А семейные отношения стали резко отличаться от радужных добрачных представлений, взамен которым пришла обычная рутинная жизнь с повседневными заботами, суетой и семейными дрязгами. Тут мне и вспомнились слова мастера о каракуртихе, которая поедает своего избранника сразу после брачного экстаза. «Надо же, – подумалось мне, – как всё повторяется в природе. То же происходит и у людей, только с той разницей, что совершается этот акт не в один момент, а постепенно, изо дня в день. Потребность всех самок поглащать своих любимых, оказывается это закономерность. А почему? Да, наверное, чтобы не достался закадычный дружок прожорливым соперницам. И я стал наблюдать и анализировать не только то, что происходит рядом, но и вокруг, пока не пришёл к выводу, что наше «счастье», оказывается, зависит от собственного приговора.