– О маме и… отчиме. Как ты думаешь..?
– Что?
Ирка посмотрела на меня в упор и сказала:
– Я ведь проснулась тогда. Скрипнула калитка, и я подумала, что это па… отчим вернулся. Это была мама. Она пришла откуда-то. Одна, вся в снегу, шаталась. Ты думаешь, что она…?
– Не говори глупостей, – поспешно перебила я. – Думаю, она просто его искала. Боялась, что замёрзнет, как дядя Миша.
– Ты не спрашивала?
– Как ты себе это представляешь?
– Даже если она… сделала это, я её не осуждаю, – по глазам я видела, что Ирка говорит неправду, – я ведь сложила два и два… Он много лет издевался над ней… над вами, а я только и знала, что глазками хлопать. Прости меня, если сможешь. Но не могу я с ней… Всё время думаю, что, если она убийца…
– Это всё чушь, – я торопливо обняла сестру. – Думай о хорошем. О будущем. О маленьком.
Мы расставались в Пулково.
– Обещай, что прилетишь на роды, – Ирка скорчила уморительную рожицу. – Я же тебя не бросила у подножия четвёртого десятка.
– Обещаю.
Почему-то мне стало неприятно. Хотелось, чтобы сестра поскорее уехала и оставила меня одну. Я подняла чемодан и поставила на весы. Пока Ирка обменивалась улыбками с девушкой на стойке регистрации, я отошла в сторону.
Навстречу попалась пара. У него был особенный взгляд – тяжёлый и ищущий. Он сканировал мир на предмет чужих промахов, за которые предстояло расплачиваться маленькой женщине возле его локтя. Надвинутый на лицо платок и слой тонального крема меня не обманули – вокруг левого глаза сгустилась знакомая тень.
– Ну что, давай обниматься?
Ирка появилась неожиданно, и я вздрогнула. Я механически развела руки в стороны, а она обхватила меня за шею, как в детстве. Она всегда так обнимала, хотя знала, что мне это неприятно.
На запястье сестры желтел странный след.
– Что это? – я цепко ухватила её за руку.
Мне показалось, что она смутилась:
– В автобусе придавили к поручню.
– Будь осторожна, – я поцеловала её искреннее, чем собиралась.
Злость, которая не отпускала меня с того ночного разговора, внезапно прошла, уступив место тревоге.
– Маме привет!
– Жаль, что ты к ней не зашла.
Ирка закинула за спину рюкзачок.
– Ты ведь знаешь, что это сделала она, – бросила сестра и ушла, не оглядываясь.
– Не при-сло-ня-ца… – читает по-питерски бледный мальчик в синей шапке-колпачке. – Мама, почему «слоняться» – это что, для слонов? Должно быть «не причеловечиваться».
– Не морочь мне голову, – отвечает мама, не отрывая глаз от глянцевой журнальной страницы.
За окном проносится однообразный тоннельный морок. Когда я впервые попала в петербургское метро, то подумала, что неплохо было бы развесить по стенам картинки – забавный бы мультик вышел! Но вместо картинок за стеклом – покрытые пылью бесконечные кабели.