Да, ключевые слова – «пустота» и «обладать», – подумал он, пробежав текст по диагонали. Она пуста, и поэтому алчно желает пустоту заполнить. Он утомился и решил, что вправе сделать перерыв. И без того он уделил ей слишком много своего времени. Строго говоря, она добилась в десять раз больше, чем осмелилась бы пожелать. Возможно, узнай она об этом, она бы вполне удовлетворилась. Она не верит в возможность обладания им; так может, если б она знала, что он думает о ней вот уже полчаса кряду, ее душа едва ли вместила бы столько счастья.
А может, и вправду послать ей какое-нибудь персональное видео-обращение с теплыми словами? Вобщем, это было бы несложно. Он предложил эту идею Мэл, но та убедила его, что это неправильно: за одной наглой эгоисткой тут же выстроится очередь подражательниц. Вот если бы она умирала от рака, тогда еще куда ни шло. Но ведь ее спасли, спасли окончательно и бесповоротно. Поэтому – нет, Мэл считает, что он должен сделать разве что очень обобщенный комментарий. Что, мол, он искренне любит всех своих поклонниц, что их чувства небезразличны ему, но он тоже человек и при всем своем желании не смог бы разорваться на миллион частей. Также он просит не забывать, что его актерский образ и он-как-человек – абсолютно разные вещи, и ошибочно их смешивать. Возможно, если бы влюбленные фанатки знали его лично, то их восторгов поубавились бы… (Он ухмыльнулся, натягивая штаны после известного процесса, который его кишечник требовал делать каждое утро после завтрака. Вот если бы бедняжка могла видеть ей сейчас, она бы наверняка тут же исцелилась от своей любви!). Ибо одно дело – яркие фото, а другое – человек в жизненной рутине…
Мэл предложила сама написать текст и отослать Джиму. Что ж, вот и славно. Хорошая идея.
Как все-таки много на свете этих пустых, ленивых и вместе с тем жадных женщин! – думал он, выбирая костюм. Даже, оказывается, в странах третьего мира. А он-то по наивности думал, что хоть там сохранился последний оазис простых истинных эмоций, незамутненных обществом потребления…. А все эти проклятые права человека. По сути, они сделали миллионы женщин несчастными. Потому что им с детства вбивают, что они – личности, исключительности, что они все имеют право на счастье. При этом – ничего не делая. Да приходило ли им в голову, сколько труда ему пришлось потратить, чтобы взобраться хотя бы на первую ступеньку лестницы успеха? Нет, потом, конечно, пошло легче, но вот самая первая ступенька… Она говорит об отчаянии. Что она вообще об этом знает? Она, умеющая в своей жизни только есть и рожать детей, которая вдруг заметила красивую фотографию и возжелала заиметь оригинал. Отчаяние – это когда ты день и ночь, год за годом бьешься в непробиваемую стену. Когда ты трудишься, как вол. Суетишься, как сумасшедший. Засыпаешь вечером и просыпаешься утром с одной мыслью – хоть об одном отклике на твое портфолио! И не получаешь ни единого! Тебя словно не видят и не слышат. Ты знаешь, что твои годы уходят. От усталости опускаются руки. Ты оглядываешься вокруг и видишь других, которых ласкают лучи удачи, и начинаешь думать, что Бог забыл тебя. Вот это – отчаяние.