— Всего лишь хочу знать, на ком собрался жениться? — продолжает отец. — Но вы оба толком ничего не сказали. И до сих пор правды не добился.
— Не все ли равно?! — отвечаю.
— Мне не достаточно того, что услышал от тебя! Все как-то странно…
— Главное, мне хватает! — как же бесит чрезмерное любопытство. Настя просила не распространяться на тему нашей встречи и знакомства. И я согласен, это личное.
— Лёнь, перестань… — мама пытается успокоить его, прикасаясь к руке. — Чего привязался?
— Матвей, давай, расскажем? — подает голос Настя.
— Да не хочу! Это никого не касается!
«И почему не догадался придумать заранее историю, которая всех устроит?» — на допрос и внезапно свалившегося отца не рассчитывал. Элечка в своем интересе скромнее, не лезет в душу.
— Что вы скрываете? — вновь настаивает отец. И мама уже не спорит с ним, смотрит внимательно.
— Хорошо… Хотите знать, какая сволочь из меня выросла? — Пожалуйста.
Присаживаюсь за стол, располагая Настю у себя на коленях, которая стыдливо отворачивается. Она тоже всех подробностей не знает, но если уж признаваться, то до конца…
Мой рассказ занимает немного времени, а судя по округленным глазам родителей — не думали услышать подобное…
— То есть, ты увидел девушку и решил заполучить, потому что просто захотел? — не верит мама. — Вынудил Настиного мужа сыграть, заранее предполагая, что тот не сможет отдать долг? В итоге развел их, чтобы сто дней… О, Боже… Так нельзя…
Отец молчит и хмурится.
— Матвей? — любимая тоже не ожидала. Отстранилась. — Ты все специально подстроил?
— Насть… — пытаюсь схватить ее руку, не позволяет. — Сейчас-то какое значение имеет, что именно двигало мной? Я же люблю тебя!
Она отрицательно мотает головой, уходит в комнату, громко хлопнув дверью. И, кажется, плачет.
— Поговори с ней, — тихо произносит отец. — Я одного не понимаю: допустим, так понравилась девушка, почему не добивался нормальными мужскими способами и поступками? Тем более, с мужем у нее не ладилось и все к разводу шло… А возврата денег не ждал. Ты же не оставил выбора, когда вынудил лечь в свою постель. И теперь спрашиваешь: какое имеет значение? Если все можно было сделать иначе, не унижать низким предложением, при этом угрожая, как считаешь — это важно?
— Твою ж… — чувствую себя ничтожеством. Раньше эта роль только Стасику принадлежала. И даже у него в мыслях не было играть на жену… Моя вина, с меня началось.
«Зачем только открылся? Лучше бы сладкая ложь…» — нет, отец прав.
Настя давно свыклась с обстоятельствами, столкнувшими нас — этот факт ее не расстраивает, а то, как сделал, намеренно и цинично, не знала… Есть слабое оправдание — люблю, все равно считаю все события волей случая. Просто немного приложил усилий.