Захожу. Настя порхает от холодильника к плите… Милая картина. Так старательно пытается украсить блюда, улыбается собственным мыслям. И совсем не замечает меня.
Привалившись к дверному косяку, любуюсь ею.
Сзади подходит Андрей, привлекая внимание к себе, положив руку на мое плечо.
— Ты как? — интересуется, жмем друг другу руки.
— Лучше, но голова болит еще, — снова смотрю на Настю. Она пританцовывает и что-то тихо напевает. В ушах видны наушники, увлеченно слушает музыку. Все это вызывает улыбку и ощущение бесконечного счастья — простого и понятного.
— Отправил за одеждой для вас, — продолжает друг. — Врач тоже приедет скоро.
— Да, спасибо, — не отрываю взгляда от Конфетки. Как же мне повезло с ней.
Она, наконец, поднимает глаза, увидев нас в дверях, улыбается. Смотрит на меня, а внутренний зверь радостно ликует, что для нее существую только я.
Настя снимает наушники, подходит и прижимается. Любимый аромат ворвался в нос, когда обнимаю и целую мою девочку.
— Я хотела принести еду в комнату, — отстраняется, тянет за собой к столу.
— Это лишнее. В состоянии ходить, — пытаюсь ее заверить, хотя сотрясение дело серьезное. Чем меньше телодвижений — тем лучше.
— Тебе положен постельный режим, — настаивает, и даже не хочу спорить, если она будет рядом.
— Перестань… — сажусь на стул. — Поем и лягу. Обещаю.
Любимая суетится, накладывая еду: уточняет, что хочу из всего многообразия, над которым сама трудилась. Потом выходит из кухни, собираясь позвать Вадима. С ним тоже хотелось поговорить, интересно послушать его идеи — все-таки нужный человек попал к нам, он может многое знать.
— Да, брат… — вмешивается Андрей, все это время наблюдавший за нами. — Крепко ты попал, бесповоротно. Никогда не видел тебя таким… ручным что ли…
— Встретишь ту самую — поймешь.
— Зная тебя, наверное, уже расписал всю жизнь по пунктам.
— Нет, будем плыть по течению, — не верится, что говорю такое, привык планировать, а с Настей хочу попробовать иной подход, забыть о тотальном контроле, дать ей свободу, о которой просит, остальное — придет само.
— Удивил… А дети? — спрашивает Андрей, улыбаясь уголком рта. Он перестал меня напрягать, когда интересуется о личной жизни.
— Что, дети? — не понимаю, к чему он клонит.
— К этому тоже готов?
— Более чем… — абсолютно искренне отвечаю. Я хочу общих детей — так будет точнее.
Пока Насти нет, успеваю поведать историю о выкидыше.
— Не подумай ничего такого… И собственника с дикой ревностью отключи сейчас… Вчера кое-что заметил.
— Ну! Говори! — умеет он за полсекунды нарушить мое равновесие, ведь судя по фразе, хочет о моей Конфетке сказать.