Новый ритмичный звон колокольчиков заставил вздрогнуть и прислушаться. Ветра не было. Гордас тотчас обратил внимание на подозрительную тишину, установившуюся на площадке. Сиятельный лик Антарес еще прятался в густых белесых облаках. Звезда едва-едва освещала бесплодную почву пустыни, но в той части могильника, где были собраны человеческие останки, Гордас заметил какое-то движение.
Он быстро огляделся в поисках подходящего средства защиты или нападения, в зависимости от того, кто встретится на пути – возможная добыча, а, может, опасный враг. Вооружившись изогнутой реберной костью древнего хищника и обломком челюсти с торчащим из нее зубом длиной в ладонь, он бесшумно подкрадывался к месту своего ночлега.
Сейчас Гордас был готов к любой схватке, даже со стаей оживших мертвецов, желающих поскорее низвести его облик до собственного уродства. Но скелеты не покидали своих пьедесталов. Их навестил странный гость…
Высокий, худой словно жердь мужчина в бурнусе подвязывал плечевые кости нового экспоната музея под открытым небом. Закончив свою работу, он отошел на пару шагов назад, оценивая результат, а потом поправил локтевой сустав, придав костям нужное положение.
— Кто ты такой? – сипло вопросил Шалок незнакомца, крепче сжимая в руке импровизированное оружие.
Чужак даже не обернулся на голос, но незамедлительно выдал тихий ответ:
— Я - Садовник.
Не слишком удовлетворенный услышанным, Гордас набрал в грудь побольше сухого воздуха и на едином выдохе воскликнул:
— Мне нужно перейти пустыню и добраться до гор. Как это сделать? Есть у меня шанс?
Чужак равнодушно бросил через плечо:
— Можешь пойти со мной. Нам почти по пути.
Гордас даже опустил руку с ребром давно погибшего ящера, неужели и на Маракхе нежданно улыбнулась удача…
— Так значит, ты мне поможешь, я верно понял? Мы вместе пересечем пески, ты покажешь нужную дорогу.
— Покажу, - заверил незнакомец. - Но не просто так. Я возьму тебя в услужение. Маршрут займет до сорока дней – все это время ты будешь на правах моего раба. Будешь делать все, что я прикажу.
Гордас хрипло рассмеялся, запрокинув голову к заалевшему небосводу.
— Твоим рабом, говоришь… Весело! И чем же я должен расплачиваться? Ловить тебе ящериц в камнях, поить своей кровью - сколько во мне ее осталось. А, может, стать твоей лучшей подружкой? Откуда мне знать, чего именно ты захочешь от меня?
Чужак медленно повернулся к Гордасу. Тень от капюшона, низко надвинутого на глаза, мешала рассмотреть лицо, оставался виден только заостренный, гладко выбритый подбородок и краешек бледных губ.