Игнат, нагородив кучу всяких трудностей, был в полной уверенности, что сват откажется ехать. Но Митяй не поддавался на уловки и, чтобы не обидно было, предложил бросить жребий. Вынул из кармана медный пятак и, означив, Кому падет решка, а кому - орел, подкинул его с ноготка пальца в воздух.
Поездка выпала на долю Митяя.
- Так и быть, счастье твое, - вынужденно согласился Игнат.
...Шесть дней Митяй был в отъезде. За это время Игнат, желая удивить свата, разобрал и перенес на задворки сарай, а на его месте, где намечено было заложить избу, вырыл яму для извести, разметил колышками площадку. В пору бы засучить рукава и класть стены, но Митяй как в воду канул. Игнат все чаще поглядывал в сторону околицы, на взгорок, откуда сползала к мосту дорога, захаживал к его жене, Аннушке, справлялся, нет ли от муженька вестей, а по вечерам прислушивался, не грохочет ли телега, и в мучительном ожидании начинал высказывать сомнение: "Уж не приключилась ли с ним беда?" И когда терпению совсем пришел конец и он было решился навести справки в милиции, прибежала Верочка и сообщила:
- Батя, кажись, они прибыли!
Минут пять выжидал Игнат, потом схватил шапку и дробной рысцой побежал прямиком через выгон к избе Митяя. Еще издалека, к досаде своей, Игнат увидел свата, который свесил ноги с шарабана и о чем-то полюбовно толковал с Левкой Паршиковым, с этим гуляющим лоботрясом.
- Мое почтение, сват! - впопыхах откланялся Игнат.
Митяй протянул ему руку, соскочил с телеги и кивнул Паршикову.
- Слыхал, каким образом поджать решили? - и погрозил в воздухе скрюченным указательным пальцем. - Прямо не могли, так за глаза шпынять начали. Критика моя поперек горла им стала... Я им покажу! Покуда спокойно указывал, а то не такую критику наведу! Меня в области теперича знают!
- В чем дело? Чего ты разошелся? - не понял Игнат.
- Косточки мои на правлении перебирали. За спиной-то они готовы к ногтю прижать. Не выйдет! Кишка у них тонка! И ты, сваток, тоже хорош! Митяй косо поглядел на Игната.
- В толк не возьму, какая тебя муха укусила! - развел руками обескураженный Игнат.
- Гм... Вроде бы ты в сторонке стоишь, - прищурился Митяй. - Нет, сваток, так дело не пойдет. Родня она тогда бывает, ежели и в беде остается родней. А так, пожалуй, лучше врозь нам держаться.
- Ежели наскучило, то можно и врозь, - рассерженно ответил Игнат и со строгостью посмотрел на парня:
- Наговорил, басурман? Поссорить захотел?
- Да я, дядя Игнат, про ваше родство даже подумать дурно не смею. Паршкков приложил руку к груди и поглядел в сторону Митяя, с видимой озабоченностью добавил: - А когда тебя на заседании костили и хотели записать в протоколе отдельным пунктом, то я вступился...