- На каком таком заседании? - недоверчиво перебил Игнат.
- Да наплюйте вы на это! - махнул рукой, стараясь замять разговор, Паршиков и опять обратился к Митяю, заулыбался во все лицо: - Дозволь мне коней отогнать, а потом, конечно, урву часок-другой... загляну... - И он заговорщически подмигнул Митяю, явно намекая на то, что не мешало бы раздавить белоголовую по случаю его приезда.
Митяй, кажется, совсем было согласился, передал ему вожжи, вынул из-под сиденья сверток, пахнущий чесноковой колбасой, отчего Паршиков даже прищелкнул языком. Но их затею пресек Игнат.
- Проваливай-ка, пока холку тебе не намылили! - пригрозил Игнат и отнял у парня вожжи, а на свата поглядел с неотразимым укором: - И ты брось потакать! Иначе, клянусь, могу разойтись с тобой на все времена!.. Уходи, Паршиков! Уходи отсюда с глаз долой!
Парень скривил лицо в усмешке, с минуту еще постоял в нерешительности и поплелся домой.
Игнат смотрел ему вслед, жуя со злости губы.
- Чего ты взялся пригревать этого кобеля! Намедни он к Наталье нашей приставал... Так я его огрел промеж лопаток палкой.
- Ай-ай-ай! Сукин сын! - сокрушенно покачал головой Митяй и спросил: - Неужели и насчет правления он утку пустил?
- Ясное дело, подмазаться хотел. Защитник нашелся, едрена палка! сердился Игнат. - Я же при конторе сторожем... Все речи на правлении слышу с порога. Тебя хотя бы одним дурным словом упомянули, одно сочувствие... Гонца хотели слать...
- Зачем?
- Как же, уехал и целую неделю вестей не подавал. Вроде мы тебе и не родня! - незлобиво пощунял Игнат и стал расспрашивать, как съездилось, что купил.
- Всего привез сполна. - Митяй сдернул с повозки рогожу: в ящике блестели гвозди, а под ним лежали листы кровельного железа. Разворошив сено, Митяй показал аккуратно сложенную в телеге горку кирпичей.
- Ай да молодец! Ай сваток! За такое в пору расцеловать! - рассыпался в похвалах Игнат и покосился на задок телеги, где рядом с дегтярной лагункой был привязан пучок ветвей: - А зачем хворост вез?
- Какой хворост? - в удивлении крякнул Митяй и заулыбался. - Это же яблони. Редких мичуринских сортов! Прямо из ботанического сада!
- Ого! Где это раздобыл? - Игнат сделал неопределенный жест, точно собираясь в чем-то уличить свата.
Но Митяй отвечал с чувством превосходства:
- Захожу к ним, то есть к самому главному. Говорю, так и так, мол, желаю иметь мичуринские сорта. Ну, главный порасспрашивал, откуда родом, и насчет наших земельных угодий пытал, а потом и говорит: "Это вы, товарищ Костров, правильно решаете вопрос, по-научному, что продвигаете мичуринские породы". И, понятно, отпустил мне аж двадцать кореньев! Митяй смолк, подсчитал что-то в уме и сказал: - Откровенно говоря, сам хотел ухаживать за яблоньками, да уж поделюсь, чтоб не обидно...