Андрей решил досчитать до ста, чтобы хоть как-то утихомирить вновь нахлынувший на него гаев. Он сам старался никогда ни за кем не подглядывать, принимая это занятие за подлость. Сегодняшний случай выглядел скорее исключением, не виноват же он, что Наташа и старый ловелас попались ему на пути! Впрочем, исключения только подтверждают правила.
Звук отпираемого замка нарушил тревожную тишину, и в дверном проеме показалась женская голова, обернутая махровым полотенцем. По лестничной клетке начал распространяться приятный запах болгарского шампуня.
— Ты чего? — недоуменно спросила голова.
— Жду… — сказал сквозь зубы Андрей, а про себя дал оценку внешности неожиданно появившейся особы — «кошка».
— А… Ну жди… — Голова жеманно закатила глазки и изчезла за кожаной обивкой.
Андрею казалось, что он находится в ненавистном доме целую вечность. Время тянулось мучительно долго. Если бы он встретил профессора пораньше, то обязательно набил бы ему морду, но сейчас парень готов был ограничиться принятием извинений. По правде сказать, Андрею было уже как-то неинтересно. Первый, самый сильный порыв прошел, и на смену злости и желанию постоять за свое мужское достоинство пришли опустошение и досада на самого себя. Сейчас Андрей понимал, что выбрал неверный путь, что конфликт можно разрешить каким-нибудь другим способом, а прежде всего нужно разобраться. Разобраться, что же произошло. Теперь он засомневался в нечестности Наташи. Но ревность — составляющая часть любви, и без нее никуда не деться. Именно эта глупая, бесконтрольная ревность побудила Андрея потерять себя и броситься в кровавую пучину мести. Еще немного, и он выставил бы себя всеобщим посмешищем.
«Как все-таки хорошо, что не застал старого индюка, — размышлял Андрей, прикуривая новую сигарету от бычка. — Чего бы я добился, расквасив ему харю? Вряд ли получил от этого хоть какое-нибудь удовлетворение, избить слабака дело небольшое… Выгнали бы меня из института… Вне всяких сомнений, выгнали бы… С треском, с позором, без возможности восстановиться… Прощай, карьера! Здравствуйте, вооруженные силы, такой желанный священный долг. Нет, отец меня вытащит, пристроит куда-нибудь… Но о Москве придется забыть… Достоин ли уважаемый Владимир Константинович таких жертв? Да пошел он к чертям собачьим! Нужно ли из-за него ломать свою и Наташкину жизнь?»
Решив, что ни свою жизнь, ни жизнь любимой ломать большой необходимости нет, Андрей смилостивился над профессором. И если душа его все еще противилась прощению, то сознание было настроено весьма миролюбиво. Юноша оставил профессору последний шанс, пусть мерзавец гуляет по свету на своих двоих, а не на инвалидной коляске. Но пусть только он попытается продолжить свои грязные домогания и похотливые ухаживания! Уж в этом случае Андрею придется вытащить из-за пояса увесистый меч возмездия!