Колючие мурашки побежали по спине Андрея, все тело нервно затряслось. Он не мог больше держать себя в руках, его растоптанная душа требовала жестокой мести. В ту минуту парень был способен совершить убийство, накинуться на свою жертву и забить ее до смерти…
Андрей отлепился от стены и несколько раз ударил кулаком в дверь. Ударил не очень сильно и сам удивился этому. Из квартиры донеслось шлепанье по полу чьих-то босых пяток.
«Идет, тварь, — ликовал Андрей, прикрывая ладонью глазок, чтобы профессор не смог рассмотреть, кто к нему пришел. — Приготовься же к расплате».
— Кто там? — спросили с другой стороны двери. Голос оказался женским. Низкий, бархатный голосок с хрипотцой. Андрей не ждал такого поворота событий, он почему-то представлял себе что профессор должен был куковать в одиночестве в своей келье.
— Я… — тихо ответил Андрей, как обычно отвечают люди, застигнутые вопросом врасплох.
— Кто «я»? — в женском голосе появились нетерпеливые нотки.
— Андрей…
— Какой еще Андрей?
— Мне нужно поговорить с Владимиром Константиновичем… — Юноша не мог вот так, сразу отказаться от намеченного плана разобраться с профессором. — Это очень срочно… Я по делу…
— Владимира Константиновича нет дома, он еще не вернулся с работы. Приходите позже. — И снова послышались шаги. Обладательница бархатного голоска удалилась куда-то в глубь квартиры.
Андрей с минуту постоял перед запертой дверью, борясь с желанием выбить ее, сорвать с петель, а затем задумчиво опустился на холодные ступеньки лестничного пролета.
«Любовницу привел, гад, — сказал он сам себе. — Вот и не хочет прерывать любовные утехи. И бабу научил, чтобы она отослала подальше незваного гостя. А я не тороплюсь. Я подожду здесь, хоть да завтрашнего утра…»
Андрей устроился поудобней, достал из куртки сигареты и закурил.
Постепенно парень успокаивался. Его уже не бил озноб, а кулаки не так сильно чесались. Все-таки к неожиданному появлению какой-то женщины он морально не был готов, и нелепый разговор через дверь немного остудил его молодецкий пыл. Но Андрей все еще справедливо считал, что он должен был наказать мерзопакостного профессора. Хотя бы из принципа.
На выложенном кафельными квадратиками полу появилась объемистая кучка окурков. Андрея тяготило бессмысленное времяпрепровождение, на которое он себя обрек.
Вдруг он заметил, что за ним наблюдают — профессорский дверной глазок перестал пропускать тоненький лучик света. Андрей заерзал, пытаясь принять как можно более непринужденную позу и изобразить на своем лице полное равнодушие.
«Чтоб у тебя глаза повыкатились, — думал он, ногой сметая окурки в сторону. — Все равно никуда не уйду…»