Сказывали, что начальники любили бахвалиться двадцатикилограммовыми трапециевидными плитками золота. Они предлагали своим работникам сжать с двух сторон ладонями такой слиток и унести. «Если сможешь унести, он твой!» – шутили они. Естественно, никто не смог даже поднять такую тяжелую, скользкую и неудобную для сжимания трапецию!
Успехи были, даже огромные, в экономике. Но это уже не радовало меня, видевшего все ужасы голодомора.
Незаметно пришла пора других ужасных событий – тридцать седьмой год. Люди начали исчезать бесследно. Народ так и назвал это явление ундемес – безмолвие. Живет тихо-мирно хороший человек, работает усердно, строит новую советскую жизнь и кормит семью. И вдруг исчезает, как будто проваливается сквозь землю. Только через некоторое время приползают слухи: оказывается, не совсем нашим человеком он был. Боролся против советского строя, саботировал и шпионил в пользу Америки или Японии! Люди недоумевали, как он мог этим заниматься и как никто ничего не заметил! Самое нелепое в такой ситуации было то, что народ наивно верил всему, что писали в газетах. Газеты были для всех символом правды, и редко кто тогда мог подумать, что они врут! Таким образом, вчерашний друг, товарищ и брат в одно мгновение становился чуждым элементом, ибо его окрестили самым тяжким, проклятым для того времени словом – «враг народа!»
Вначале уничтожали всенародно известных деятелей и потомков родовитых кочевников.
Наш народ был подобен куланам – диким лошадям, попавшим в аран – западню. Теперь охотники поочередно выбирали и вылавливали их, а бедные куланы метались туда-сюда, но не могли уйти никуда.
Объявляли врагами народов и расстреливали тех, кто был против, и тех, кто боролся за советскую власть и строил новую жизнь. Репрессировали всех алашордынцев. Даже тех, кто был лоялен к новой власти. Мы недоумевали, как это так? Как быть? Постепенно прояснялась чудовищная правда. Машина убийства была запущена с конкретной целью – вырезать весь цвет казахского народа! Страшная правда того кровавого времени – почти все передовые деятели-казахи были уничтожены!
Система поглощала все больше и больше людей. Газеты шумели вовсю, что в стране развелось много врагов народа и всем советским людям надо быть очень бдительными.
Когда начали ловить почти ни в чем не виновных людей, народ начал сомневаться в правильности такой борьбы и тихо роптать. Но никто не посмел поднять голос. Страх, всепоглощающий, всеподавляющий страх был везде. Опасность быть арестованным висела над каждым человеком. Все понимали, что любого из них могут ни за что арестовать в любой момент и отправить на Колыму, Магадан, в сибирскую тайгу лет на двадцать пять, или еще хуже, по решению известных органов, быстренько расстрелять.