Он отрешенно подошел к окну в расстегнутой рубашке и не двигаясь простоял там добрых 15 минут. Я сидела ни жива ни мертва, потому что не хотела попасть под раздачу, так что молча переживала эмоции внутри себя, изредка поглядывая на Борю.
В какой-то неприметный миг наши взгляды схлестнулись, и я заметила, что шторм миновал, но нескончаемая боль в глазах ударила под дых. Эти глаза сказали больше, чем часовая беседа после. Хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы стереть бесконечную печаль.
Мелкая сеточка морщин, тронувшая глаза, осталась на месте. У него всегда в моменты особой ярости проступал возраст, скрыть который все же нельзя никак.
Да и ему не нужно было это. Я так пристально рассматривала каждый раз, когда он появлялся в поле зрения, что уже непременно точно знала, когда он голоден, когда зол, когда рад. Мне не нужно было даже слышать голос, достаточно просто посмотреть.
То, что я видела сейчас, резало меня по живому и без ножа, вынуждая валяться в луже из крови и непролитых слез.
Я встала и, неуверенно приближаясь, с опаской поглядывала на реакцию мужчины. Поникшие плечи, нечитаемое выражение лица и только глаза не молчали, о нет. Они кричали обо всем и сразу.
Обняв Борю, уткнулась в голую грудь, едва касаясь губами. С трудом обхватив его всего, опустила ладони на поясницу.
— Это моя убитая сестра.
Прозвучало в самое ухо.
* * *
Я встрепенулась, пытаясь посмотреть на Борю, но он усердно продолжал сжимать меня в объятиях, не давай даже сдвинуться. Шептал в самое ухо:
— Не хотел вываливать это на тебя прямо сейчас, но вынужден это сделать. Если после моего рассказа ты не захочешь больше иметь со мной дел, я пойму. Но дай мне сначала все рассказать.
Уперевшись лицом в грудь, я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. От беспомощности и от того, что успела развить в голове жуткий сюжет возможной отлучки, а на самом деле все было совсем не так, как я себе представляла.
— Прости, — прошептала, все еще утыкаюсь в широкую грудь и глубоко вдыхая запах, способный меня успокоить как ничто в это жизни. Табун мурашек прошелся по телу от невысказанных эмоций. Жар прилил к лицу, мне было стыдно за откровенно детское поведение.
— Тебя не за что прощать, Ань.
Мужчина мягко выпустил меня из объятий и подтолкнул к кровати. Мы удобно уселись на ней, укрывшись пледом и греясь скорее друг от друга, нежели от клочка ткани.
— Мы с твоим папой дружим с детства, с самого раннего. Было время, когда я точно не смог бы за себя постоять, потому что был хилым и маленьким. А твой отец меня защитил перед группкой злобных детишек во дворе. Так и дружим…до сих пор. Он для меня всегда был авторитетнее многих, — усмехнувшись, мужчина скрестил наши руки. — У меня была большая семья: папа и мама, старшая сестра, я и младшая. На фото ты видела Васю, Василису. Она стала моим подарком на день Рождения, ведь мама родила ее аккурат в 00.01 4 июля.