Долго, остервенело я бил его головой о стенку грязного туалета, пока лицо не превратилось в кровавое месиво. Но и тогда он не подчинился. Жалобно скулил, как собака, но не желал просить о пощаде. Я чувствовал, как обмякает его тело, становится все тяжелее. В висках набатом пульсировала кровь, мешая слышать то, что происходит вокруг. Но краем глаза я уловил движение и повернул голову. Фигура снова находилась рядом, гнев ее захлестнул меня, но не затронул души. И опять противный голосок приказывал прекратить все это. Я не послушал и с такой силой впечатал новичка в стену, что раздался резкий чавкающий звук. Тело упало к моим ногам, а я обрадовался, что дымчатый силуэт оставил меня в покое.
В третий раз она нашла меня, когда я вышел из колонии для малолетних преступников. Идти мне было некуда, и я оказался на улице, примкнув к компании таких же, как я. Наша шайка промышляла воровством и грабежами. До убийства пока не доходило, хотя не думаю, что меня бы испугало подобное.
Мы устроились в парке с дешевым бухлом и закусью. Нас было пятеро, членов моей стаи. Я первый услышал звонкий стук каблучков, приближающийся к нам. Отставил уже поднесенный к губам пластиковый стаканчик и уставился в ночь.
— Чего ты? — один из друзей толкнул меня в бок.
Я не ответил. Стук оборвался, теперь я уже ее видел. Молодая девчушка в легком белом платье. Глаза ошалелые от страха, руки судорожно цепляются за небольшую сумочку. Наверное, решила дорогу укоротить и пройти через парк. Я никогда не знал женщин, они вызывали у меня смутное желание и ненависть. Если какая-то из них и удостаивала меня взглядом, то только с презрением или отвращением. Но, разумеется, я бы никогда не признался в этом друзьям. Это мой шанс. И я не собирался его упускать.
Оглядывал ее, чувствуя, как желание становится почти нестерпимым. Девчонка ладная такая. Пухленькие губки, светлые волосики, аппетитная фигурка. Она отреагировала быстро, развернулась и понеслась прочь, но мешали каблуки. Я сорвался за ней и настиг без особого труда, зажал рот рукой. Поволочил брыкающуюся и лягающуюся девку обратно к лавочке. Друзья гоготали, предчувствуя развлечение. Сучка укусила мою руку, за что получила увесистую затрещину. Наконец-то поняла, глядя на меня мокрыми глазами.
— Пикнешь, убью… — сказал тихо и даже спокойно, но все ее тело судорожно дернулось.
Она сломалась, я это понял. Только всхлипнула и закрыла глаза. Мы затащили ее в кусты, чтобы не спугнул случайный прохожий…
Я был у нее первый. Взял ее грубо и неумело, потом уступил очередь остальным. Мы несколько раз пускали ее по кругу, она рыдала и умоляла отпустить. В какой-то момент я увидел перед собой фигуру — она стала четко различимой. Мужчина, примерно моей комплекции. Вот только лица все так же не мог рассмотреть. Уже не гнев, мольба прекратить то, что происходит, исходило от моего преследователя. Я хохотнул и склонился над девчонкой, с которой как раз слез один из друзей.