— Что стоишь? Назад нас не пустят. Чем дольше успеем пройти, тем больше шансов…
Она запнулась, но Катя и так ее прекрасно поняла. В ее мире восьмилетние дети уже знали, как хрупка человеческая жизнь и как легко она может оборваться. Если они не доберутся до другого убежища, пока еще есть провизия и вода, их ждет мучительная смерть. Да и если доберутся, далеко не факт, что там примут с распростертыми объятиями и позволят остаться. В убежище, из которого Кате и ее матери пришлось уйти, вряд ли кого-то бы приняли.
Сколько их, таких бункеров, разбросанных по всему миру, точно не мог сказать никто. Правительство настроило убежищ, когда стало понятно, что ядерной войны не избежать. Это случилось несколько веков назад. Точной даты уже никто из ныне живущих не помнил. Миг, когда привычный мир оказался стерт с лица земли, а все, что осталось от высокоразвитой цивилизации — маленькие очаги-убежища. Там создали микроклимат, позволяющий выращивать необходимые для пропитания продукты. Сложные механизмы вырабатывали синтетические волокна, которые тоже использовали в бытовых целях. Но аппараты с каждым годом изнашивались, некоторые ломались. Прокормить всех и дать необходимый запас кислорода становилось все сложнее.
Так в их бункере ввели «русскую рулетку». В ней принимало участие почти все население убежища, даже дети в возрасте от семи лет. В день, когда в бункере кто-то рождался, один из жителей должен был уйти. В этот раз компьютер методом случайной выборки определил, что отправиться в большой мир должна Катя. Девочка даже не заплакала, когда узнала об этом. Попрощалась со всеми и собрала вещи. Утром, когда она должна была покинуть убежище, вместе с ней решила пойти на верную смерть мать. Никто не понимал этого поступка, даже сама Катя. В мире, где им приходилось жить, не место глубокой привязанности. До этого дня мать ничем не проявляла к ней симпатии. Она просто жила бок о бок, заботилась в меру необходимости, но не более того.
Катя набрала в рот побольше воздуха сквозь отвратительную маску и сказала:
— Ты еще можешь вернуться. Тебя они пустят.
Мать подошла к ней, схватила за руку и грубо дернула.
— Идем.
К горлу девочки подступил непривычный комок, а глаза увлажнились. Катя с досадой смахнула слезы. Она уже не маленькая, ей стыдно плакать.
Катя с матерью шли, казалось, целую вечность. Открывающийся перед ними мир поистине огромен. Ему нет ни конца ни края. И повсюду та же картина запустения и разрушения. Ни единой живой души на десятки километров. Женщина и девочка до рези в глазах всматривались в развалины, надеясь увидеть металлический блеск входа в бункер. Ничего. К полудню ноги у обеих словно налились свинцом. Катя не жаловалась, но в какой-то момент споткнулась и упала на дорогу. Мать тут же остановилась, но не стала ее ругать. Молча сняла с плеч рюкзак и достала оттуда банку консервированной фасоли, галеты и флягу с водой.