Я глянул в даль тропинки и заметил старую табачную палатку. Знакомые места, а выглядело все таким незнакомым.
Карлик все еще смотрел на свои ботинки.
– Ты что, я же карлик, – засмущался он.
– Да какой ты карлик! – я схватил его и сильно-сильно поскреб по его лысине, он вырывался, его маленькие ручонки витали в воздухе словно вермишель, сам он смеялся и дрыгал ботинками, а когда я отпустил его, он шмыгал и все еще смеялся, а потом успокоился.
– Сиди здесь, – решил я, – схожу за сигаретами.
Лето удавалось прекрасным. Вот так бы почаще – взять и пересечь экватор, прыгнуть из зимы в лето, лишь для того, чтобы сходить за сигаретами в знакомую табачную палатку.
**
Продавец меня узнал. – Ты поседел, дружище.
– Это от кислых труб.
Он не понял, но не стал на этом зацикливаться, выбрал по памяти пачки сигарет и положил их на стойку. – И карлик с тобой?
– Ara.
– Что же он, это, не зашел?
– Меланхолия настигла его.
Продавец глубоко кивнул, провел большим пальцем по усам и сказал: – Ну, пусть выздоравливает. Передавай ему привет!
– Обязательно, – согласился я. И мы распрощались.
Когда я вышел из табачной палатки, вдалеке было видно, кaк карлик вытирал сопли платком, а затем платком лицо. А когда я подошел к нему, он поспешно спрятал платок.
– Сигареты, ха! – воскликнул карлик и потянулся своей маленькой ручонкой ко мне.
Облака, ведомые слабым ветерком, то и дело закрывали солнце, отчего по парку проносились то светлые, то темные полосы. Будто ночью в квартире кто-то включал и выключал световой рычажок. Когда-то это называлось «баловаться с выключателем».
– Тебе привет от усатого.
– Он все еще работает в той палатке? – удивился карлик.
– Ara.
Несмотря на всю тишину парка, город шумел потоком автомобилей, разбросанными криками женщин с газетными пачками, и тихими возгласами сигнализаций.
Карлик уже не смотрел на свои ботинки, а вслушивался в городские звуки, или просто искал глазами что-нибудь интересное. Просто отключился, наслаждаясь моментом и дымом.
А ноги поджал под скамью.
– Я тут отвлекся, заслушался городом и звуком проносящихся над нами облаков, – наконец, встрял он в изоляционную тишину.
– Не страшно.
Я услышал, как он улыбнулся. – Помнишь, я говорил тебе про то, чтобы ты не спрашивал, как я попал на самолет?
– Это было минут десять назад.
– Не важно. Так, это… – замялся карлик. – Спроси, а то меня совесть съест.
– И как же ты попал на самолет?
– Я рюкзак твой продал тому мужику.
– Он был коллекционным, с трудом достался мне.
– Извини.
Я выдохнул, и карлик робко вжался в себя. Он кротко, тихо и нелепо ежился. Я потрепал его по все еще красной от натираний лысине. – Ну, куда теперь двинемся?