А что, если карлик был прав насчет всех этих божьих замыслов? Я-то никогда не был верующим, если верил, то только в случайности, а тут. Как им не стать.
По ночам мне казалось, что карлик стучит с обратной стороны холодильника. Но, нет. Нет, нет, нет. Никакого карлика уже и в помине нет. Он улетел обрабатывать кукурузные поля.
**
За сентябрем пришел ноябрь и первые немногочисленные морозы. Дул сильный ветер и мелкий снег пронзал воздух диагональю, аккуратно и без лишнего шума складываясь в еле заметные сугробы. А затем снег кончился. Тот, что оставался на земле, от нетерпения начал таить, так и не дождавшись окончания своей смены.
Все ощущение реальности пропало, будто реальности никогда и не случалось. От этого и время шло быстро. Я сидел на кухне за столом и пялился на холодильник, а время шло. Его уже было не остановить.
Любые сигналы светофоров, видимых мне с восьмого этажа, казались непрекращающимися зелеными. За мигающим зеленым включался другой зеленый, настолько кислый и зеленый, что хотелось выколоть глаза.
Для контроля времени я решил завести дневник, но долго он не прослужил. Голова была абсолютно пуста, и страницы дневника больше напоминали календарь прошлого – каждой строкой одни лишь даты, даты, даты. Даты, которых уже не вернуть.
Иногда я чувствовал, что нуждаюсь в свежем воздухе, поэтому подолгу стоял на заснеженной лужайке парка и подолгу рассматривал единственную городскую сосну.
Она была неотразима.
**
Еще мне казалось, что если уж за карликом пришли, так сказать, божьи инквизиторы, поскольку он не выполнил свое предназначение, то и за мной придут инквизиторы, раз уж я также был ни на что не годен.
Хотя, все это виделось бредом, но, на всякий случай, я шарахался от всяких подозрительных личностей. А в квартире не ночевал уже больше месяца. Настал январь. Это я понял по надписям на витринах магазинов мишурой о том, что настал-таки январь. Очередной январь.
Я не питался порядком четырех месяцев и даже не чувствовал голода, будто изнутри все мои органы добровольно сдавались и растворялись в желудке, а затем желудок сам покинул корабль, как настоящий капитан.
Решив отметить новый год, я зашел в один магазинчик с мишурой о январе, взял с полки бутылку водки и стоял с довольной безденежной рожей у кассы. А затем наклонился к девушке в налобной повязке.
– Здрасьте.
– Здрасьте, – подражала она.
– A я нe буду платить, – я всмотрелся в ее прелестные голубиные глаза, ее зрачки расширялись, а губы тихонько вздрагивали, и, наконец, она кивнула.
Тут охранник схватил меня за плечо и нервно так зашипел: – Что тут происходит, крестьянин! (вольный перевод).